Эми обняла меня за плечи и уткнулась в мои волосы:
– Если он смог простить своего отца, может, и…
– Не надо, – сказала я. – Не давай мне повода надеяться. Я сама все испортила, Эми. У него нет причин прощать меня… Я призналась ему в любви, Эми. И он ничего не сказал в ответ.
– Вот идиот, – выпалила она.
– Он не идиот, но все равно спасибо.
Так же сильно, как я страдала от того, что потеряла Райдера, я радовалась тому, что Эми снова со мной. Правда, когда я думала о том, сколько боли причинила ей в последние месяцы, меня по-прежнему мучила совесть. Без сомнения, она была самым важным человеком в моей жизни. И самым бескорыстным другом, о котором только можно мечтать.
Я знала, что она еще не полностью доверяет мне, но не сомневалась, что у нас все наладится. И, что бы ни случилось, я никогда не позволю чему-то – парню, лжи или моим собственным страхам – снова встать между нами.
– Кстати, спасибо тебе, – сказала я, когда она отлепилась от меня. – За то, что заперла нас в классе и помогла найти бумбокс. Не думаю, что смогла бы заставить его выслушать меня до конца, если бы не ты.
– Всегда пожалуйста, – ответила она. – Жаль только, что результат оказался не таким, как хотелось. Я действительно думала, что, если он тебя выслушает…
– Все равно это очень помогло, – заверила я подругу. – Дело ведь не только в том, чтобы получить его прощение. Мы же говорим о честности. Я над этим работаю.
– Мне нравится Честная Сонни.
– Это хорошо, потому что она такой и останется. – Я нахмурилась. – И хочешь начистоту? Честная Сонни не одобряет твою фиолетовую помаду.
– Честная Сонни это переживет.
Я усмехнулась:
– Надо же. Воинственная Эми тоже ничего.
Она покраснела, но улыбнулась.
Я гордилась Эми. Она все еще оставалась застенчивой и такой же милой, но больше никому не позволяла манипулировать собой. Даже мне.
Особенно мне.
Эми снова посмотрела на мой телефон:
– Он позвонит, – сказала она.
– Почему ты так уверена? – спросила я.
– Не знаю. Просто чувствую, и все. Между вами какая-то особенная связь, ты это знаешь?
– Да, знаю. – Я покачала головой. – Ты слишком добра даже для самой себя. Верни Воинственную Эми. Срочно.
Она отбросила за спину каштановые кудри и усмехнулась:
– Она перед тобой. И со всей воинственностью заявляет, что он позвонит.
Я рассмеялась и, спрыгнув с кровати, протянула ей руку:
– Вставай, Воинственная Эми, – сказала я, потянув ее за собой. – Если честно, Честная Сонни умирает от голода.
– Пицца? – предложила Эми, направляясь к двери спальни.
– Черт возьми, да!
– Кому пишешь? – спросил меня Уэсли, увидев разбросанные по обеденному столу бледно-голубые листки почтовой бумаги. Он приехал домой в первый же вечер весенних каникул с чемоданом, полным грязного белья, и с широкой улыбкой на лице. Как и положено студенту колледжа. Но неделя пролетела как один день, и завтра он опять уедет в Нью-Йорк.