Я затаила дыхание, лицо пылало, пока Райдер печатал ответ.
Райдер: Я потянулся к подолу твоей ночной сорочки…
Я: Сорочки? Ты думаешь, я сплю в сорочке? Какой век на дворе?
Райдер: Я не знаю, в какой одежде спят девушки.
Я: Ну, сейчас на мне широченная футболка и трусы.
Райдер: Вау. Это намного сексуальнее, чем ночная сорочка.
Так мы болтали с ним около часа, обмениваясь смсками, скорее неуклюжими и смешными, чем возбуждающими. Но это не мешало мне хихикать и чувствовать себя взволнованной.
Райдер: Со временем мы это усовершенствуем.
Впрочем, как только я прочитала последнее сообщение от Райдера, мной овладело неприятное чувство. Мне стало не по себе, я почувствовала себя грязной, но вовсе не от того, что я тоже писала сексэмэски. Нет, у меня появилось желание бежать в душ, когда я вдруг вспомнила, что все эти сообщения и фантазии Райдера предназначались Эми. Каждый виртуальный поцелуй, каждое прикосновение были адресованы моей лучшей подруге. Он мысленно представлял себе ее руки, ее стройное тело. Ее темные вьющиеся волосы. Ее лицо. Ее губы.
И он надеялся, что мы все это усовершенствуем. Значит, рассчитывал на повторение.
Я подумала, что меня вот-вот стошнит.
Я больше не стала ничего писать. Я не попрощалась и не пожелала спокойной ночи. Вместо этого я вернулась к началу нашей переписки и удалила все сообщения, которыми мы обменялись за прошедший час, зная, что Эми меня убьет (и будет права), если их увидит.
Когда я прокралась обратно в спальню, Эми по-прежнему храпела. Я забралась на свою половину кровати и накрылась одеялом с головой, словно пытаясь спрятаться от чувства вины и стыда за содеянное.
Ардморы всегда отмечали День благодарения без особого энтузиазма. Как и любые праздники, предполагающие сбор всей семьи за столом.
Мой отец почти не общался со своими родителями. Я так вообще виделась с ними всего один раз, когда мне было пять лет, и теперь знала о них только то, что они живут где-то во Флориде. Моя бабушка по материнской линии умерла спустя несколько месяцев после моего рождения, а деда не стало, когда мне исполнилось девять. Может, он и завещал дом своему единственному ребенку, моей матери, но мне запомнился холодным и недружелюбным стариканом. Мама не видела смысла готовить праздничный ужин на троих, а уж после того, как отца арестовали, предпраздничная суета казалась и вовсе напрасной.
Между тем Раши обожали День благодарения.
Одно время, несколько лет назад, родители Эми нечасто бывали дома. Они мотались из одной командировки в другую, и Эми по большей части жила у бабушки. Но даже тогда, когда их семья, казалось, все больше разобщается, а ее члены отдаляются друг от друга, мистер и миссис Раш непременно возвращались домой на День благодарения. Они устраивали грандиозное застолье: огромная индейка, фаршированная вкуснейшей начинкой, и море разнообразных гарниров могли насытить полк голодных солдат. Они приглашали всех, кого только знали: многочисленных родственников, своих друзей и друзей своих детей. Это означало, что я тоже участвовала в ежегодном пиршестве. Для меня этот праздник всегда был самым ярким событием в году, и как же не хотелось сытой и счастливой возвращаться в свой темный и унылый дом.