. После того как адмирал его Абуль-А’вар снова покорил Кипр, возмутившийся по наущению византийцев, по окончании перемирия, арабы, правда, заняли Родос и достигли уже Халкедона, но здесь буря рассеяла их флот и потопила значительную часть военных кораблей, так что остальным пришлось вернуться назад без всякого успеха (32 = 653). Несмотря на эти неудачи, мусульмане продержались в Армении до тех пор, пока не возгорелась междоусобная война (36 = 657). Только тогда Му
’авия, имея надобность во всех своих войсках, решился отказаться на время от этого ненадежного владения, а в 38 г. (658) даже вынужден был купить у императора за значительную подать многолетнее перемирие. Таким образом, и здесь на некоторое время благодаря внутренним распрям наступает застой.
В 18 г., после смерти Абу Убейды, когда наместником в Сирию назначен был Язид, Амр Ибн Аль Ас уже некоторое время осаждал Цезарею. По-видимому, ему сильно не понравилось, что прежний его подчиненный становится его начальником. По крайней мере, как передают, он сдал команду над большею частью осаждающих войск еще до прибытия Язида своему сыну, а сам во главе 3500 человек, не спрашивая согласия халифа, отправился к египетской границе. Но Омар не такой был человек, чтобы стерпеть неповиновение в какой бы то ни было форме; посланный вдогонку за своенравным полководцем вез повеление, чтоб он не двигался дальше, если не успел еще перейти границу. Но курьер догнал Амра только у Аль-Ариша, уже на Египетской земле, и потому тот мог продолжать свой поход. Он предпринял его в той надежде, что ему удастся создать себе в стране фараонов то самостоятельное наместничество, которое он потерял в Сирии. И в самом деле завоевание Египта мусульманами казалось делом не менее легким, чем покорение Сирии. Правда, именно в Египте император Ираклий положил начало своему величию, только отсюда он мог вести свою энергичную борьбу с гнусным Фокой. Но прежние симпатии населения к императору исчезли благодаря религиозным эдиктам. Представитель церковного направления двора, патриарх Кир, был ненавидим в стране строгих монофизитов; вдобавок и здесь, как и в столице, офицеры и чиновники управления делились на две враждебные друг другу партии синих и зеленых, которые всячески подкапывались друг под друга и сходились лишь в одном: в стремлении сделать жизнь населения как можно более невыносимой. Неудивительно поэтому, что вторгнувшиеся мусульмане встретили здесь еще более слабое сопротивление и еще более очевидную готовность коптского населения броситься в объятия чужестранцев, чем в соседней провинции. И конечно, в данном случае нам приходится ограничиться общим впечатлением и несколькими скудными фактами, так как несвязные и часто противоречащие друг другу известия греков, коптов и арабов не дают возможности начертать ясную и более или менее верную действительности картину.