Довольно скверно отплатили ему арабские ученые за то, что наместник устроил им уютный уголок для безмятежных занятий. Осаждавшему некогда Мекку, гонителю набожных Медины приходилось быть на дурном счету у историков Аббасидской эпохи; равно как и предшественнику его Зияду, не могли они простить ему строгости и беспощадности, с коими они оба должны были водворять порядок в совершенно одичалом Ираке. Их укоряют в немилосердной жестокости. Меж тем беспристрастный мыслитель видит в них поистине лишь робких школьников, стоит только вспомнить о потоках крови, пролитых Аббасидами, не говоря уже об изысканной до омерзения системе пыток, введенной в употребление этими последними по образцам древнеперсидской. Наша прямая обязанность оправдать образ действий Хаджжаджа. Был он попросту строгим, но справедливым правителем; по заведенному в те времена обычаю он действовал беспощадно там, где было нужно, но никогда не становился тираном, каким изображает его позднейшая подделывающаяся под господствовавшие тогда воззрения история. Даже и она, впрочем, не осмеливается заподозрить редкостную честность этого человека. По смерти наместника, неограниченно управлявшего целой половиной халифата, наследникам осталось его оружие, Коран и несколько сот дирхемов наличными. Во всяком случае, арабы обязаны единственно ему тем, что несколько лет спустя после его кончины, а затем с небольшими перерывами и еще полтора десятка лет, под управлением доблестного Халида Аль-Касрия в Ираке воцарился относительный покой.
Хаджжадж не мог, конечно, предполагать даже, чтобы жители страны были в состоянии вполне изменить глубоко укоренившееся направление; вот почему наместник изобрел новое средство держать их в повиновении. На большом соединительном канале, между Тигром и Евфратом, прорезывавшем с севера на юг Месопотамию и выкопанном или, лучше сказать, восстановленном по приказанию самого же Хаджжаджа, построен был новый город. От Куфы, Басры и Ахваза, главного города Хузистана, очага хариджитов, отстоял он в равном расстоянии. Поэтому и назван он Васит (Срединный город). Благодаря центральному положению крепости, гарнизон надежных войск мог с одинаковой скоростью поспеть в один из названных городов по первому известию о возникших там беспорядках. А как сумел Хаджжадж вдохнуть дисциплину в распущенные войска Куфы и Басры, мы видели уже раньше. С восстановлением внешнего порядка не менее важной заслугой была и реорганизация управления, воспоследовавшая одновременно; не прекращавшиеся в течение 11 лет смуты в Ираке вместе с нескончаемыми походами во всевозможных направлениях бесчисленных полчищ омейядов, шиитов, зубейритов и хариджитов довели земледельческое население страны чуть не до полного разорения. Когда Хаджжадж стал во главе управления, налоги богатой страны упали со 100 на 40 млн дирхемов. Положим, бедственное состояние финансов объясняется отчасти постепенно умаляющимся доходом поголовной подати, но опустошения, производимые войной, были все-таки главной причиной. Для улучшения пошатнувшегося общего благосостояния наместник предпринял целый ряд целесообразных распоряжений, клонящихся к поднятию производительности земли; всеми силами старался он также поддержать владельцев земельных участков, оделяя их ссудами из государственной кассы. Но если все подобные мероприятия следует назвать не только благожелательными, но и в действительности принесшими пользу, то другое его распоряжение возбудило сильнейшее раздражение в широко распространенных кружках. Стремясь восполнить громадный недочет в государственных доходах, Хаджжадж вздумал отменить в 81 (700) установленное законом освобождение от поголовной подати всех подданных иноверцев, пожелавших принять ислам. Несомненно, это и стало побудительной причиной массовых присоединений мирных жителей к толпам бунтовщиков Абдуррахмана, вскоре нахлынувших со всех сторон на Ирак и поставивших всю едва окрепшую систему управления на волосок от гибели. По преодолении мятежа, однако, распоряжение вошло, само собой, снова в силу и существенно поспособствовало приумножению государственных доходов.