Вопреки всем запретам (Роман) - страница 64

— Ненавижу, бубню себе под нос, и с всунутыми руками в карманы юбки футболю кроссовками разбросанные по земле хвойные шишки.

— Как же я тебя ненавижу! И себя дуру ненавижу! — под ногами жалобно хрустят сухие ветки, а перед глазами непроглядная темнота. Только со стороны стоянки от единственного висящего фонаря падает тусклый свет, кое-как освещая мне путь.

— Ненавижу, — уже громче вслух, скорее от бессилия, чем от злости. Испуганно подпрыгиваю, слыша сзади тихий шорох шагов, сопровождаемых хрипловатым смехом. Знакомая дрожь мгновенно несется по венам. Вот, черт…

— Уже все белочки этой посадки в курсе как ты меня ненавидишь, — поворачиваюсь не спеша и вижу его как всегда идеального и до чертиков волнующего. Как всегда, руки в карманах, а на губах застыла хищная улыбка. Такой уверенный, сильный, словно тигр крадется за жертвой. И понимает, гад что подстерег меня и заманил, понимает и предвкушает противостояние. Ведь я не из слабых, покорных жертв, буду сопротивляться и царапаться. Но его это только возбуждает. А я отступаю на пару шагов, но уже понимаю, что из этой схватки мне победителем не выйти…

— Ненавижу тебя! — скрещиваю перед собой руки.

— Знаю, знаю, — ухмыляется он. Но стоит, не двигаясь с места.

— Знаешь?! Ни черта ты не знаешь! Представь, как я тебя ненавижу, так вот я в сто раз сильнее тебя ненавижу! — в ответ на мой запал, он подходит близко-близко, притягивает к себе и удерживая в крепком захвате зарывается носом в моих волосах с животным удовольствием вдыхая запах. Его близость как удар под дых, моментально выбивает воздух из легких и действует как парализующий яд. Я стараюсь держать себя в руках, но с каждым вдохом его терпкого запаха, моя злость и мой запал рассеиваются в прах.

— Ненависть тоже сильное чувство, — довольно шепчет он и крепко удерживая одной рукой за талию, во избежание побега, второй медленно, но уверенно слегка касаясь кожи ведет по бедрам, забираясь под подол юбки.

— Такая короткая, с этих пор только при мне и по дому будешь в ней ходить, — взглядом победителя наглым, триумфальным смотрит он сверху вниз.

— Чего? — его наглость немного отрезвляет меня, и я снова начинаю брыкаться.

— Весь отдел пускал слюни, глядя на твои ножки, а я как никогда был близок к убийству, — его пальцы обхватывают полушарие моей попы и слегка сжимают. Я бессознательно выгибаюсь навстречу, проклиная себя на чем свет стоит. Но его близость и его обжигающие прикосновения сильнее уязвленной гордости. Они каким-то способом пробуждают во мне самые первобытные, животные инстинкты, желания. Сейчас все о чем я могу думать, только то, как сильно я хочу почувствовать его в себе. На себе. Как сильно мне хочется почувствовать тяжесть его крепкого тела. Но я буду ни я, если доставлю ему удовольствие, признав поражение. Рома же, почувствовав сникшее сопротивление, отпускает мою талию и расстегнув пару пуговиц топа, накрывает рукой полушарие груди поверх лифчика. Его хриплое тяжелое дыхание как спусковой крючок и я уже вовсю подаюсь вперед, крепко хватаясь за его плечи.