Вот только в кабинете был вовсе не Ник, а пожилой джентльмен в новехоньком костюме. Перед мужчиной на коленях стояла женщина.
— Вот черт, простите…
Я попятилась, и женщина подняла голову. В руках у нее была сантиметровая лента, а изо рта торчали булавки. То есть женщина проводила примерку того самого новехонького костюма.
— Симпатично, — сказала я дядечке, перед тем как закрыть за собой дверь и направиться в другой кабинет.
— Вам нужно записаться! — гаркнула мне в спину бегущая следом секретарша.
Я распахнула вторую дверь, за которой оказался чулан для швабр.
— Я вызываю охрану, — процедила барышня как раз в тот момент, когда я отыскала нужную дверь.
Сразу надо было притормозить и прочитать таблички.
Едва я распахнула третью дверь, как она с грохотом врезалась в книжный шкаф. Преодолев желание поежиться, я расправила плечи и задрала нос.
— Мне нужны ответы, — сказала я в третий и, надеюсь, последний раз.
Паркер пялился в окно, а кабинет оказался намного меньше, чем я ожидала.
Даже не обернувшись, Ник поднял указательный палец, приказывая мне подождать.
— Прошу прощения, мистер Паркер, — промямлила секретарша. Ну прямо как в фильмах!
Ее он тоже остановил указательным пальцем.
— Похоже, нам обеим показали палец, — ухмыльнулась я, и барышня злобно уставилась на меня в ответ. — Извините. Я такое в фильме видела, вот и хотела попробовать.
— Давали бы мне по пять центов каждый раз, когда я такое слышу… Клянусь, здесь что-то в воду подмешивают. — Развернувшись, секретарша ушла и закрыла за собой дверь.
— Дэвидсон, — в конце концов повернулся ко мне Паркер.
— Паркер.
— Как продвигается дело?
— Офигительно. Спасибо, что спросили.
Он жестом предложил мне присесть. Я предложение не приняла.
— Почему вы не упомянули о прошлых судимостях Фиске?
— О судимости, — Паркер изогнул бровь, — в единственном числе. Присаживайтесь, пожалуйста.
Я обошла кожаное кресло и села. Паркер тоже. Не на мое кресло, само собой, а на свое.
Наверное, он был бы симпатичным, не будь у него в заднице здоровенного стального штыря. Паркер всегда казался таким надменным и строгим, что другие рядом с ним чувствовали себя крайне некомфортно. Наверняка этот нюанс играл ему на руку во время любого суда.
— Почему этой информации не было в папке, которую вы мне передали?
— Вы так говорите, будто я поступил так намеренно.
Прикинувшись саркастичной версией Кристофера Уокена, я превратила свою физиономию в кирпич.
— Я думал, вы не возьметесь за дело, зная о судимости.
— Да что вы говорите!
— Я могу все объяснить.
— Что ж, валяйте.
Паркер наклонился вперед и принялся двигать по столу документы, неосознанно выстраивая между нами барьер. Из Ника водопадом текло уже знакомое мне с прошлой встречи чувство вины.