Карлита принесла деревянный поднос с напитками: диетическую содовую для Лейси и Хьюго, бутылочку пива для Микса. Она была симпатичной латиноамериканкой лет на двадцать моложе его и, похоже, радовалась гостям на борту, особенно женщине.
Лейси чиркнула в своем блокноте и начала:
– Маленький вопрос. Номер, с которого вы звонили пятнадцать минут назад, не совпадает с тем, что был на прошлой неделе.
– Какой же это вопрос?
– Не важно.
– Ладно. У меня много временных телефонов с предоплатой трафика. И я все время перемещаюсь. Надо полагать, ваш номер, который у меня сохранен, предоставлен вашим офисом?
– Так и есть. Мы не пользуемся для служебных надобностей личными телефонами. Так что мой номер вряд ли поменяется.
– Хорошо, так будет проще. Мои меняются каждый месяц, а бывает, и раз в неделю.
Сказанное Миксом в первые пять минут только порождало новые вопросы. Лейси еще не отошла от раздражения из-за того, что он не пришел на ленч. Первое впечатление от него было неважным.
– Значит, так, мистер Микс, – заговорила она. – Мы с Хьюго молчим и слушаем вас. Выкладывайте свою историю. Если в ней будут дыры, которые заставят нас слепо шарить и спотыкаться в темноте, то нам станет скучно, и мы уедем домой. По телефону вы говорили уклончиво и заманили меня сюда. Говорите, хватит вилять.
Микс с улыбкой посмотрел на Хьюго и поинтересовался:
– Она всегда такая прямая?
Хьюго улыбаться не стал, только мрачно кивнул и, сложив руки на столе, изобразил ожидание. Лейси положила ручку.
Микс отпил пива и начал:
– Я тридцать лет занимался юридическим бизнесом в Пенсаколе. Маленькая фирма, не больше пяти-шести юристов. В те времена мы будь здоров как вкалывали и процветали. Один из моих первых клиентов был девелопером, крупным дельцом: строил кондоминиумы, разные филиалы, отели, торговые стрип-моллы – обычные для Флориды объекты, вырастающие там и сям как по щелчку пальцев. Я ему не доверял, но он зашибал такую деньгу, что я сдался и заглотнул наживку. Он втягивал меня во всевозможные сделки, кусочек здесь, кусочек там. Поначалу все шло гладко. Я уже размечтался, что разбогатею, а от этого – по крайней мере, во Флориде – рукой подать до беды. Мой друг фальсифицировал бухгалтерские данные и залезал в долги, но я ничего этого не знал. Пошли, как потом оказалось, фиктивные займы и вообще сплошной обман. Вмешалось ФБР, пустило в ход свои кассетные бомбы с начинкой из RICO[1] и предъявило обвинения половине Пенсаколы, включая меня. Погорела куча народу – девелоперы, банкиры, риелторы, юристы и прочие темные дельцы. Вы, наверное, не в курсе, потому что занимаетесь судьями, а не адвокатами. В общем, я сдрейфил и распелся, как мальчишка в хоре, получил в награду досудебную сделку, признал один случай почтового мошенничества и оттрубил год и четыре месяца в федеральном исправительном учреждении. Лишился лицензии, нажил кучу врагов. Теперь залег, головы не поднимаю. Запросил и добился восстановления лицензии. Сейчас у меня завелся один клиент – тот самый, о котором у нас с вами пойдет речь. Вопросы? – Микс взял с пустого стула папку без пометок на обложке и протянул Лейси. – Можете полюбопытствовать, здесь вся моя подноготная: газетные статьи, сделка о признании моей вины, все, что вам понадобится. Перед законом я чист – в той степени, в какой это можно сказать о бывшем заключенном. Каждое мое слово – чистая правда.