— Мы так и думали — где-то под Варшавой. А откуда ты знаешь? — Яночка как-то сразу поняла, о какой машине говорит брат, а тот принялся ей в подробностях рассказывать о своем знакомстве с сержантом милиции и долгом дружеском разговоре с ним.
— Он из нашего района, — кончил мальчик. — Парень что надо! Довез меня на патрульной машине до самого дома.
— Я тоже хочу на патрульной! — позавидовала брату Яночка.
— Все устроено! — небрежно бросил Павлик. — Я ему сказал, что у меня есть сестра, у которой как раз болит живот, и он обещал тебя тоже покатать.
— Зачем надо было обязательно о животе говорить? — возмутилась Яночка. — Небось, еще что-нибудь неподходящее ему выболтал?
— И ничего я не выбалтывал! — обиделся Павлик. — Назвал номер машины и попросил сказать, откуда машина. А зачем нам это — не стал говорить. Просто так хотим знать, для общего образования. А у тебя что?
Теперь настала очередь сестры похвастаться своими достижениями.
— Хабр уже понял, что от него требуется, только пока не умеет — сообщать о почтальонах должен бабушке. Ко мне прибегает и сообщает. Не знаю, как лучше его дрессировать: поджидать вместе с ним у калитки и потом вместе с ним бежать к бабушке или пусть прибежит сначала ко мне, а потом мы вместе с ним помчимся к бабушке? Ты как думаешь?
Мальчик подумал и ответил:
— Мне кажется, что лучше вместе подождать у калитки, а потом вместе мчаться к бабушке. А по дороге объясняй ему, к кому мчитесь и зачем. Так скажи: «Сообщи бабушке о почтальоне». Он поймет. Слово «почтальон» уже понимает. Думаю, поймет и то, что, когда нас нет, о почтальоне надо сказать бабушке. А вот как быть с бабушкой?
— С ней, конечно, труднее, но, думаю, и ее выдрессируем. Главное, убедить ее, что грымза перехватывает нашу корреспонденцию.
— Кстати, о грымзе! — подхватила Яночка. — Ее тоже испугали наши завыванья. Она даже полезла на чердак и стала осматривать там стены и потолок. Тоже думает, что дом рушится.
— Что и требовалось! — обрадовался Павлик. — Повоем сегодня?
— Сегодня не получится. Я болею, мама может прийти ночью посмотреть, не надо ли мне чего. И завтра нельзя, завтра ты болеешь, будут о тебе беспокоиться. На чердак полезем, когда уже оба выздоровеем, может быть, послезавтра.
— Нехорошо получается, то выло, то вдруг перестало. Ни к чему такие перерывы.
— А я считаю, даже к лучшему. Не могут стены выть беспрерывно. Да и бабушке надо немного успокоиться, в нервном состоянии она и вовсе ничего не поймет...
— Может, ты и права.
— А теперь слушай, что я еще сегодня сделала! — с гордостью сказала Яночка. — Весь день мучилась я с этой зашифрованной запиской. Столько просидела над ней — голова разболелась! Никогда за уроками столько не сидела.