Ускорившись, она пошла к заснеженному лесу. Снег создавал достаточно света, чтобы видеть даже темные тени под деревьями. Она шла среди кружащихся снежинок в тишине и словно вошла в другой мир. Дом за ней пропал, она видела лишь деревья неподалеку, их ветки были покрыты снегом, как торт глазурью. И хотя снег успокаивал, она не могла прогнать эмоции, которые заставляли ее ноги двигаться.
Деревьев становилось все меньше, а потом они пропали, появилась поляна. Темные силуэты лошадей виднелись на снегу. Она открыла калитку и прошла к ближайшему коню — черному с одной белой задней ногой. Он насторожил уши, и она, не зная толком, подумала, что это мерин.
— Привет, — пропела она и протянула осторожно руку. Он позволил погладить мягкий нос, его ноздри раздувались, вбирая ее запах. Она улыбнулась и приблизилась. — А ты красавец, да?
До того, как ее отметила ками, она любила лошадей и хотела ходить на уроки езды верхом летом. Коней использовали на некоторых церемониях и фестивалях, потому они и были в храме Шираюри. Но когда она получила метку, езда верхом оказалась в первых строках списка занятий, что были слишком опасны для нее. Камигакари не должна была рисковать сломать шею.
— Они забрали все, — прошептала она, стряхивая снег с гривы коня и приглаживая ее. — Они забрали у меня все из-за обещания, которое было их ложью. Как они могли? Как можно быть такими жестокими?
Она прижалась лбом к теплой шее коня. Они обманули ее. Жертва была частью роли камигакари. Может, они скрывали правду не для того, чтобы предать ее, а чтобы ей было проще… или они думали, что такая правда отпугнет желающих.
Она судорожно выдохнула. Сделанного не воротишь. Она была отмечена, она не могла ничего поделать с солнцестоянием. Это была ее судьба, ее будущее, ее долг. Не этого она ожидала, не к этому стремилась, но конец уже был определен. У нее не было выбора.
Сжав дрожащие губы, она боролась с волнами эмоций, терзающих ее сердце.
Отчаяние, смирение, страх боролись с пылающим гневом из-за предательства тех, кто послал ее по этому пути.
Конь потерся носом о ее плечо, словно успокаивал ее. Она подняла голову и посмотрела в его темные глаза. Она так много отдала из-за их лжи. Она уже жертвовала много раз, а вскоре пожертвует в последний.
Она замерла, глядя на лошадь. Волны отчаяния и смирения угасли. Может, у нее получится хоть что-то сделать для себя. Немного эгоизма ведь можно?
За минуту она нашла укрытые снегом поводья, висящие на ограде, и прикрепила к упряжи коня. Он спокойно подошел к прямоугольному тюку сена и ждал, пока она заберется на него. Стоя на сене с поводьями в руках, она замешкалась, сердце колотилось. Земля уже была ужасно далеко, а спина коня была еще выше. Она была одна, никто не знал, где она. Было ли это хорошей идеей?