– Так мужики, – снова закричал Махно, – ножки раздвигать по инструкции, палки вставлять точно по размеру…
– Да заткнись ты, урод! – раздался голос Барракуды. Настала его очередь прыгать.
– Мужики, – заорал Махно, – Барракуда сам не спрыгнет. Очко назад оттянет. Надо помочь.
Барракуда прыгнул. Он не смог удержаться на ногах и свалился на землю. Потом поднялся и побежал прямо на Махно.
– Задохнёшься жиртрест, – Махно перекатился, быстро вскочил на ноги и побежал вглубь лагеря.
– Стой тварь, – в ярости орал Барракуда.
И один и другой быстро исчезли из виду. Стрела махнул рукой им вслед:
– Разберутся. Давай братва…времени мало, успеть надо.
Прыжки возобновились. Вернулся Барракуда. Он был зол. Ему так и не удалось поймать Махно. Барракуда присоединился к остальным. Прыгали, пока не стемнело и уже потом, усталые и голодные все отправилась по своим избам.
Наутро прыжки продолжились. Понемногу, все приходили в возбуждённое состояние. Мысль о том, что скоро они будут прыгать с самолёта, придавал всем действиям некий азарт. Краковский взяв с собой четырёх человек уехал. Перед отъездом у него со Стрелой состоялся ещё один, очень короткий разговор. Он сообщил, что обратно вернётся только после того как будет проделана вся работа по подготовке операции. Стрела должен был готовить ребят к предстоящей операции. На том и решили.
Поздно ночью в лагерь пригнали четыре новеньких бронированных автомобиля марки «УАЗ ПАТРИОТ». Все четыре были белого цвета.
ПЕНЗЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ
Ровно в семь часа утра, весь лагерь, за исключением Махно выстроился на футбольном поле. Все были обуты в ботинки со шнуровками и одеты в комбинезоны. Каждый держал в руках парашют. Без единого слова, они погрузились в автобус и поехали в село Сосновка, где располагался аэродром.
С этого аэродрома прежде опылялись поля. Его и аэродром можно было назвать с натяжкой. Старенькое здание и одна единственная полоса. Всё остальное пространство заросло травой. На поле стоял только один «Кукурузник». К нему и подъехал автобус. Инструктор вышел первым. Пока остальные разминали руки и ноги, готовясь к полёту, он открыл дверцу самолёта. Потом спрыгнул на землю и о чём-то заговорил с Квасом. Пока они разговаривали, Барракуда подошёл к Стреле. Он выглядел настолько мрачным, что Стрела заподозрил неладное.
– Завалил что ли, Махно? – спросил он с тревогой.
– Ночевать не пришёл, скотина, – гневно ответил Барракуда, – поймаю, все кости по одной переломаю.
– Завязывай, – посоветовал ему Стрела, – пусть трещит. Мы ему потом подлянку устроим.