– Что же ты натворил, Сережка! – зашептала она, касаясь губами шершавой коры дерева. – Обещал вернуться, а сам погиб. Как же мне теперь жить? Скажи мне?! Скажи?!
Сколько времени она провела здесь, Оля не подсчитывала. Беспокойные мысли наплывали, словно волны, тревожили сердце, холодили. Тепло дуба уже не грело. Оля встряхнула головой, вытерла слезы и решительно направилась в сторону поселка. К его друзьям она не пошла, к родителям побоялась, а решила навестить свою школьную подругу Риту Ванину. Пусть ей и говорили всякие гадости об отношениях Сергея с Ритой, но она этому не верила. Да если что и было в прошлом, то какой сейчас прок все это вспоминать.
Дверь открыла Ритина мать.
– Здравствуйте, Клавдия Владимировна! Та прищурила глаза и всплеснула руками.
– Олечка, неужели это ты?
– Я, а кто же еще.
– Каким ветром тебя принесло?
– Бабушка умерла. Сегодня хоронили.
– Ой, проходи в квартиру, – запричитала она и крикнула: – Ритуль, смотри, кто к нам пришел!
Появившаяся в дверях Рита от удивления выронила книгу из рук, но быстро пришла в себя и, схватив Олю за руку, утащила к себе в комнату.
– Ты, подруга, молодец, что пришла и при этом застала меня дома. Я здесь не живу, а живу в городе в общежитии. Как сама-то?
– Да вот бабушку сегодня хоронили, – начала бубнить под нос Оля, но потом твердо сказала: – Я пришла для того, чтобы ты показала мне могилу Сергея!
– Сегодня?
– Да, сегодня!
– Конечно, Оль, только соберусь. А ты к его родителям не ходила?
– Нет. Еще с духом не собралась.
– И не ходи. Плохие они были. Еле оправились. Я не советую.
Оля промолчала, а Рита быстро собралась, и они выскочили на улицу под причитания ее матери. По дороге Рита заскочила в магазин, приобрела бутылку вина и пакет с печеньем.
– Зачем? – спросила удивленная Оля. – Дуреха, ведь так принято.
На расширившемся за эти годы кладбище Рита ориентировалась свободно и без труда отыскала его могилу.
Казенное надгробие со страшными цифрами 19651984 гг. пугало своей простотой. Оля опустилась на колени и прижала руками еловые ветви, плотно покрывавшие могилу. Рита заботливо смахнула паутину с опоясавших надгробие венков, достала из кармана пальто три большие граненые стопки, насильно всучила их Ольге и раскупорила бутылку.
– Я пить не буду! – утвердительно сказала Ольга. – Тебя никто и не заставляет, а помянуть положено, как ни крути, – сказала Рита и налила стопки до краев.
Оля замотала головой, а Рита подняла стопку и выпила.
– Пусть земля ему будет пухом, – сказала она, распечатала пакет с печеньем, сунув одну печенину в рот, а вторую положив на стопку, и тихо добавила: – А ведь он только тебя любил.