Оля вздрогнула от ее слов, с ужасом посмотрела на печенье, сиротливо лежавшее на полной стопке, судорожно сглотнула пересохшую слюну, схватила свою и жадно выпила до дна.
– Прости меня, – прошептала она, а предательские слезы текли по ее щекам.
– Вот это по-нашенски! – обрадовалась Рита и налила снова.
– Ему же было всего девятнадцать.
– Было! В том-то и дело, что было! Чего теперь убиваться!
– Ты стала грубой, Рит, а ведь не была такой.
– Жизнь, Оль, жизнь не дает расслабиться, вот и черствеешь душой. Ты думаешь, что я плакать не хочу? Не верь этому! Просто нет у меня слез, хоть убей. Давно выплакала. А Сережка, он веселый был, и знаешь, я точно уверена, не желал бы нас видеть над своей могилой хныкающими.
Оля с удивлением взглянула на Риту и молча выпила вторую стопку. Та последовала ее примеру.
– Рит, я давно хотела спросить у него, но не получилось…
– Я думаю, не стоит, – подруга перебила ее. – То, что тебе наговорили, сущий вздор. Между Сережкой и мной ничего не было. Клянусь его могилой. Он спас меня тогда, перед призывом. Да, спас, и не смотри так на меня. Я тогда руки на себя наложить хотела, а он не дал мне взять грех на душу. Теперь вот я живу, а его нет. Это моя вина!
Рита судорожными глотками стала пить прямо из бутылки, а Оля поежилась от того, что ее мысли так легко были прочитаны, но и услышанное поразило.
– Что за чушь ты несешь! Почему твоя вина?
– Потому что тогда на него завели уголовное дело, и ему из-за этого пришлось уйти в армию, а у него была отсрочка!
– Какое уголовное дело? – поперхнулась Оля.
– Ну ты даешь, подруга! Ты что, ничего не знаешь?
Оля испуганно замотала головой и протянула руку со стопкой. Рита молча налила, и они выпили. Рассказ подруги шокировал ее.
– Он хотел оградить меня от этой правды, – произнесла Оля, когда Рита закончила. – Он обещал беречь меня и свое обещание исполнил. Извини, что я все о себе. Тебе от жизни тоже досталось.
– Да ладно, – махнула рукой Рита. – Оля?
– Да?
– Ты же всего второй человек после Сережки, которому я об этом рассказала.
Оля вопросительно взглянула на подругу.
– Видно, ты частичка его сущности, а я тоже любила его и провожала его на призывной пункт. Не обижайся.
– Не буду, – сказала Оля и признательно прижалась лбом к Ритиной щеке.
Начал моросить ледяной дождь со снежной крупой, и снега становилось больше. У Оли опять заныло в груди. Когда они прощались, шел такой же дождь. Тогда она назвала их двойной звездой, а он обещал быть верным компаньоном. Обещал. Оля всхлипнула. Что же теперь делать? Ей стало страшно, но она подумала, что Рите еще хуже. Она опять вытерла предательские слезы.