Повисло молчание, и тут Маркус впервые заметил круги у нее под глазами. Похоже, она не высыпалась, стараясь поймать его и подстроиться под его режим сна. И устала не меньше него.
Ами раздраженно фыркнула:
— Не знаю, что пытаюсь сказать. Подожди минутку, прошу.
Пока он стоял, не двигаясь, она направилась в кухню.
— Привет, Проныра, — прошептала. — Что ты задумал, безумный котик?
Маркусу нравилась ее походка. Такая миниатюрная, Ами все же не семенила и не особо виляла бедрами. Нет, она двигалась уверенно и решительно, что пробуждало в нем желания хищника: преследовать, напасть.
Маркус нахмурился. Откуда взялась эта мысль?
Ами вернулась с холодильником размером с коробку для завтраков:
— Вот.
Маркус взял предложенное:
— Что это?
— Я так понимаю, ты ешь не регулярно, вот я и приготовила тебе перекус.
Большинство бессмертных ели два раза за ночь, что-то вроде гибрида завтрака, обеда и ужин.
— Там пакет с кровью, зеленый чай с женьшенем и сэндвич. Хлеб из цельного зерна. Копченая индейка. Салат-латук. Помидор. Красный лук. Паприка и халапеньо. Все органическое. Я не знала, что ты предпочитаешь, но Сету, Дэвиду и Дарнелу такое нравится.
В животе заурчало от предвкушения, и Ами улыбнулась.
Дэвид был вторым по старшинству стражем, а Дарнел — его аколитом. Сколько времени Ами жила с ними?
Зазвонил телефон.
Ами пожала плечами:
— Надеюсь, сегодня охота пройдет хорошо.
И пройдя по коридору в кабинет, включила там свет.
Маркус услышал, как она взяла трубку.
— Алло?
— Привет, милая, — раздался знакомый низкий голос с акцентом.
— Сет! — радостно воскликнула Ами. — Где ты? В Северной Каролине?
— Нет, в Монреале, но решил узнать, как дела.
Хмурясь, Маркус вышел и направился к мотоциклу.
Какие у них с Сетом отношения? Маркус прежде об этом не задумывался, но… между ними сильная привязанность. На его памяти Сет никогда еще так не заботился о женщине. Хотя ему почти ничего не известно о личной жизни командира.
Уложив свой обед в секретный отсек под сиденьем, Маркус надел шлем и оседлал мотоцикл, высвободив полы пальто. Он перекрасил двухцветные «Сузуки Хайабуза» и шлем в блестящий черный, чтобы сливаться с ночью.
Прохладный бриз принес с собой типичные звуки Северной Каролины. Жужжание, трели и стрекот насекомых. Уханье совы. Над головой махала крыльями летучая мышь. Медленно крался опоссум и резво бежал по лесу енот. Пасущийся олень. Пищащие и гнусаво квакающие лягушки напоминали перебор гитарных струн.
И хоть здешний воздух не был таким чистым и сладким, как во времена его детства, все равно лучше, чем в больших городах, где уровень загрязнения выше.