— Я собиралась посоревноваться с Дарнелом.
И глянула на стража из-под ресниц — а вдруг купился?
Маркус улыбнулся и покачал головой:
— Ты и правда не умеешь врать.
— Кто тебе сказал?
Ами пыталась научиться, черт побери! И она не виновата, что ложь ей не дается.
Карие глаза Маркуса заблестели, и он рассмеялся. Но тут же крякнул и, поморщившись от боли, осторожно коснулся рукой груди сбоку.
— Ами, я тебя не оскорблял, поверь.
Ами нахмурилась:
— Что случилось? Ты ранен?
— Да, по-моему, пару ребер сломал. Они исцеляются, но все равно жутко болят.
Шагнув вперед, она отвела его руку и приложила свою. Под черной трикотажной рубашкой плоть была теплой и мускулистой. Ами затаила дыхание, чувствуя покалывание.
Зная про острый слух бессмертных, она подняла голову, чтобы проверить, заметил ли Маркус, и с трудом сглотнула, когда встретила его проницательный взгляд.
«Просто представь, что он Сет».
Но не тут-то было. Ами совсем не привыкла касаться мужчин. Ее народ запрещал такой обычный и естественный контакт. После спасения, едва она преодолела страх перед Сетом, Дэвидом и Дарнелом, самой удивительной частью ее новой жизни стало то, что мужчины касались Ами добровольно… и от нее ждали того же. Конечно, платонически. Никто из них на нее в ином ключе не претендовал. Все трое были просто нежными, спокойно обнимали и целовали в лоб (Сету и Дэвиду из-за огромного роста приходилось слишком сгибаться, чтобы поцеловать в щеку).
Хоть и не сразу, но Ами научилась не шарахаться от подобной фамильярности и вообще теперь с наслаждением выражала свою привязанность.
Но Маркус — другое дело. Прикосновения к нему казались… очень интимными, заставляя сердце биться чаще. Вот как сейчас.
Ами провела ладонью от мускулистой груди к крепкому животу. Маркус вновь крякнул, его голова и грудь слегка дернулись, когда она коснулась больного места.
— Тут?
— Да.
— И тут?
— Хм. Да.
— Два сломаны, но остальные вроде нет. Только слева?
— Нет.
Ами положила вторую руку на его грудь и продолжила осмотр.
Маркус хмыкнул, чуть склонившись к ней.
Ами нахмурилась. Как это случилось? Неужели он въехал в дерево на мотоцикле?
Подняв голову, она чуть не задохнулась. Глаза Маркуса горели теплым мягким янтарем и разглядывали то ее лицо, то руки на его груди.
Их объяла тишина, нарушаемая лишь стрекотанием насекомых и других ночных созданий.
— Ты в порядке? — спросила Ами после долгого молчания.
— Да.
— Твои глаза сияют, — прошептала она.
И удивилась его реакции. Опустив веки, чтобы скрыть сияние, Маркус отвернулся, будто от смущения.
— Это… это ничего. Всего лишь боль. — Он слегка сжал и отстранил ее руки.