кой.
– Только Ко не ошибается, – неумолимо штамповала Нина Алексеевна. – Итак, приняв это во внимание и не пытаясь ни в малейшей степени оспорить, вот результаты: сдали все. На неожиданный случай, добавлю: с нынешнего года орфография, пунктуация, грамматика и другие незначащие факторы в расчёт не принимаются .
Шумный, единогласный облегчённый вздох.
– Не сдал Плетнёв.
Услышав собственную фамилию, Паша, лишённый воздуха и не успевший заново вдохнуть, замер, застыл, будто замороженный, словно пробитый – сразу и навек, до долгой, тяжёлой смерти, параличом.
– Мне очень жаль, Павел. Правда жаль.
"Чёрта с два!"
Он хотел было закричать эти пронёсшиеся на сверхсветовой скорости в мыслях слова, но вместо того вскочил и завопил:
– Нет! нет! Нет! Не может быть! Я не верю! Слышите?! Не верю, не верю! Не ве-эрю!..
Нина Алексеевна, далее ни слова не говоря – "поскольку не по программе", – подняла служебный пульт и нажала служебную кнопку. Под стулом Паши, привинченным к полу, открылась квадратная дыра; стул перевернулся, оставаясь висеть над непроглядно-чёрным мраком. Свалившись с сиденья, шестиклассник с диким воплем полетел… туда; в место, затянутое чернотой – видимостью, – но свободное для памяти, воображения. Подсознания… того, что записывали, закачивали в них – и многих-прочих – с раннего детства. Звук падения; звук удара. Звук начавшего работать механизма. Треск, вопль, повороты, трески, вопли…
Класс привычно бессознательно, на одних ноте и интонации затянул "Мы не хотим образованья…".
Дыра в полу почти бесшумно закрылась, стул "встал" на место. Долго оно пустовать не будет – новичка на смену не сдавшему найдут скоро: как обычно – как всегда.
– Его главная ошибка, – намеренно избегая имени, безразлично говорила Нина Алексеевна, – в том, что по отношению к Печорину и Лермонтову употреблялись позитивные, хвалебные слова.
Она кивнула, давая знак; повторяя и запечатлевая, все кивнули в ответ. И тотчас Контрольная стала позабытой, и несдавший – забылся, ещё раньше.
Но лишь до следующей Контрольной.
– Темой сегодняшнего урока Великий Ко выбрал "Образ мясорубки в массовой всерусской культуре", – заученно-механически произнесла учительницы.
Дети взяли ручки и приготовились писать.
Включив в качестве образовательной звуковой дорожки вторую часть знаменитого шлягера легендарной отечественной группы "Пинк Флоид", она задиктовала информацию из учебника – по памяти. Слаженно, практически… – да к чему околичности!? – полностью синхронно заскребли о дешёвую тетрадочную бумагу покрытых секторами листов десятки одинаковых ручек в разных руках, выводящих услышанное неуклонно уподобляющимся почерком.