Наконец она остановилась у кованых ворот кладбища Сент-Бэзил. Быстро сгущались сумерки, но ворота еще были открыты, и на парковке стояла пара машин. Эмили притерлась рядом с джипом Liberty и заглушила двигатель. Она посидела немного в машине, пытаясь восстановить дыхание. Потом полезла в бардачок и вытащила оттуда полиэтиленовый пакет.
Ее кеды Vans утопали во влажной, мягкой траве, пока она брела мимо могил со свежими цветами и американскими флагами. Эмили очень быстро нашла надгробие, красиво вклинившееся между двумя соснами. «Элисон Лорен ДиЛаурентис». Удивительно, что могила осталась, в то время как семья Эли покинула Роузвуд навсегда.
И что на самом деле здесь покоилась вовсе не Эли, а Кортни.
Эмили провела большим пальцем по выгравированному на плите вензелю «Э». Она гордилась тем, что знала Эли так близко, лучше, чем кто-либо другой. Хотя и не догадывалась, что девушка, которую целовала, на самом деле – не та Эли, которую она знала все эти годы. Похоже, она была слишком ослеплена любовью. Эмили до сих пор не могла поверить в случившееся. В голове не укладывалось, что девушка, вернувшаяся к ним из небытия, оказалась не той Эли, которую она знала, а ее Эли оказалась ненастоящей.
Эмили опустилась на колени рядом с могилой и сунула руку в полиэтиленовый пакет. Пальцы нащупали лакированный кожаный кошелек для монет. Она до отказа набила его фотографиями и записками Эли, так что его бока распухли и молния еле застегнулась. Вздохнув, она прочертила пальцем букву «Э», первую букву своего имени. Эли подарила ей этот кошелек в шестом классе, после урока французского. «Pour vous, от moi»[28], — сказала она. «В честь чего это?» – удивилась Эмили.
– Просто так. – Эли подтолкнула Эмили бедром. – Я надеюсь, что Эмили Филдс станет моей лучшей подругой навсегда.
Эмили как будто услышала голос Эли в свисте ветра. Она начала раскапывать землю у могилы. Грязь забивалась под ногти, липла к ладоням, но она продолжала рыть. Когда ямка оказалась достаточно глубокой, Эмили глубоко вздохнула и опустила кошелек на самое дно. Оставалось надеяться, что на этот раз кошелек погребен навеки. Тем более что только здесь ему и место, со всеми фотографиями и записками. Эмили видела в этом ритуале закладку собственной «капсулы времени», символизирующей вечную дружбу с ее Эли. Мемориальная доска на стене комнаты теперь зияла пустотами, но Эмили рассчитывала заполнить ее новыми памятными снимками. И надеялась, что на них будут Ария, Спенсер и Ханна.
– Прощай, Эли, – тихо сказала Эмили. Шелестели листья. По улице пронесся автомобиль, полоснув светом фар по толстым стволам деревьев. Она уже собиралась уходить, когда услышала другой звук. Эмили замерла. Ей показалось, что она уловила чей-то смешок.