И я умер.
Как самый что ни на есть жалкий краб.
Воскреснув в своем кабинете, я некоторое время злобно шагал из угла в угол, ругаясь, пылая негодованием, жаждой мести и нешуточной обидой.
Сходил, называется, в пустыню. Поохотился на демонов, мать их за ногу.
— Мне срочно нужен сеанс психологический разгрузки, — пробормотал я наконец и, выскочив из дома, бросился к телепорту.
После чего снова умер — долина Неясной смерти продолжала радовать неожиданными сюрпризами.
— Да чтоб тебя…
Я вообще попаду сегодня в гостиницу этого задрипанного города?
На второй раз до камня я все же добрался и, скормив системе новые тридцать монет, снова вышел на площадь Одилея.
Оказавшись прямо перед строем ожидающих меня игроков.
— Вот он!
Я попытался прыгнуть в сторону, но успел только включить ауру, после чего в меня воткнулась пара стрел, по нервам ударил пронизывающий холод, ноги оплели какие-то ветки и я шлепнулся на мостовую промороженной неподвижной статуей.
— Не убивать его! — донесся торжественный голос жреца. — Несите нечестивца в храм!
Вот суки… Я попробовал было как-то вырваться, но все было тщетно — неизвестное заклинание проморозило меня на славу. И ведь даже не обложить всех этих гадов по матушке…
— Хватай его!
— Вместе, взяли!
— Поторопитесь, добрые люди! — опять подал голос жрец. — Заклинание не будет держать его вечно! Я встречу вас в храме!
Все-таки это ты, сволочь, меня заморозил. Поквитаюсь… Гадом буду, прибью тебя, тварь пафосную…
Меня подняли и куда-то потащили, радостно гомоня.
«Словно туземцы, отловившие жирного подсвинка,» — промелькнула обидная мысль.
И вас, геев, я тоже найду…
— Какого хрена? — вопросил кто-то рядом со мной. В следующий момент послышался звук падения тела.
— Что это с ним? Да…
Рядом со мной упал еще кто-то, потом еще… И игроки, не понимая, в чем дело, но видя, как стремительно убавляются полоски их здоровья, бросились врассыпную. Я шлепнулся на мостовую и оказался вынужден наблюдать щербатый булыжник, в который упирался носом и который теперь составлял все поле моего зрения.
Где-то рядом игроки с жаром обсуждали происходящее, выливая в ходе этого диспута тонны словесных фекалий на меня и друг на друга.
Но истина в конце концов все же была найдена и оскорбления начали литься исключительно на мою голову. Блин, как будто это я сам на себя охоту объявил, а теперь вот сопротивляюсь.
Игроки нервничали все больше — стало очевидным, что донести меня до храма — та еще проблема.
Я тихо лежал и злорадно ухмылялся про себя. Ничего, сейчас заморозка спадет и я вам всем устрою кузькину мать. Или хотя бы просто убегу.