– Каково это – работать на перфекциониста? – спрашиваю я. Похоже, я перешла черту, потому что брюнетка холодно мне улыбается и уходит.
Продолжаю следить за ссорой – точнее, за тирадой, потому что Эдвард Монкфорд в происходящем практически не участвует. Он позволяет злости второго мужчины омывать себя, как волны омывают скалу, и лицо его не выражает ничего, кроме вежливой заинтересованности. Наконец дверь распахивается, и клиент, топая и бормоча себе под нос, уходит. Супруга еле поспевает за ним на высоких каблуках. Монкфорд выходит последним. Я встаю и оправляю платье. Я долго думала перед встречей и остановилась на «Прада»: темно-синее, с плиссированной юбкой чуть ниже колен. Не вызывающе.
– Джейн Кавендиш, – напоминает архитектору помощница.
Он поворачивается и смотрит на меня удивленно, даже встревоженно – словно ожидал увидеть кого-то другого. Это проходит, и он протягивает мне руку.
– Джейн. Разумеется. Идемте.
С этим мужчиной я бы переспала. Я с ним только поздоровалась, а уже поняла, что какая-то часть меня, неподвластная сознанию, уже вынесла суждение. Он придерживает для меня дверь, и даже этот простой, будничный жест вежливости кажется каким-то значительным.
Мы садимся друг напротив друга за длинный стеклянный стол, почти весь занятый моделью небольшого городка. Его взгляд скользит по моему лицу. Сперва я посчитала его просто привлекательным мужчиной, но теперь я вижу его вблизи. У него пронзительные бледно-голубые глаза. Я знаю, что ему нет и сорока, но в уголках глаз уже собрались морщинки. Смеховые морщины, как называла их моя бабушка. Но лицо Эдварда Монкфорда они делают резким, почти хищным.
– Вы победили? – спрашиваю я, нарушая молчание.
– Кого? – Он как будто очнулся.
– В споре.
– Ах, вы об этом. – Он с улыбкой пожимает плечами, и черты лица его моментально смягчаются. – Мои дома предъявляют к людям требования, Джейн. Я не считаю их непереносимыми, к тому же эти требования с лихвой искупаются. В каком-то смысле, мне кажется, вы поэтому и пришли.
– Правда?
Он кивает.
– Дэвид, мой партнер в области технологий, называет это ПООП – в переводе со специального это «Пользовательский опыт». Как вы уже знаете из договора об аренде, мы собираем данные из дома на Фолгейт-стрит, чтобы улучшить пользовательский опыт других клиентов.
Правду сказать, я только по диагонали проглядела большую часть договора, занимавшего двенадцать страниц мелкого шрифта. – Какого рода данные?
Он снова пожимает широкими худыми плечами.
– В основном метаданные. Какими комнатами вы чаще всего пользуетесь, например. Еще время от времени мы будем просить вас заново заполнить анкету, чтобы посмотреть, на какие вопросы вы ответите иначе.