Это «СОВА», добродушно сообщает мне инспектор Кларк, ставя две чашки кофе рядом с ноутбуком. Сокращение от «Системы опознания через видеоанализ», хотя мне кажется, что кому-то в МВД просто пришло в голову, что из-за классной аббревиатуры она быстрее приживется. В общем, мы снимаем подозреваемого на камеру, а потом система находит в своей базе восемь очень похожих на него людей, пользуясь технологией распознавания лиц. Без этого у нас недели уходили на опознание. За дело?
Он достает из файла какие-то бумаги. Перед тем как мы начнем, виновато говорит он, вам нужно будет кое-что подписать: вы заявляете, что видели подозреваемого только в момент совершения им преступления, в котором его обвиняют.
Да, конечно, беззаботно отвечаю я. Можно ручку?
Видите ли, Эмма, говорит он. Видно, что ему не по себе. Очень важно, чтобы вы были абсолютно уверены в том, что не могли даже мельком увидеть его во время слушаний.
Да не припомню, говорю я и мысленно корю себя: если я утверждаю, что сумела разглядеть Нельсона в момент нападения достаточно хорошо, чтобы его опознать, то, разумеется, должна помнить, видела я его где-то еще или нет. Но инспектор Кларк, похоже, моего промаха не заметил.
Конечно, я вам верю. Но вам следует знать – потому что это может прозвучать на суде, – что обвиняемый утверждает, будто вы с ним обменялись взглядами вне зала суда.
Ну, это чепуха, говорю я.
Далее, его адвокат утверждает, что Нельсон ей об этом сказал. Она говорит, что видела, как вы прошли в пяти метрах от ее клиента.
Я нахмуриваюсь. Вряд ли, говорю.
Хорошо. Так или иначе, адвокат здорово по этому поводу завелась. Официальная жалоба плюс уведомление о том, что… э-э… достоверность свидетельских показаний может оказаться под сомнением.
Достоверность свидетельских показаний… повторяю я. То есть правду я говорю или нет?
Боюсь, что так. Она может попытаться соединить это со всей темой потери памяти. Буду с вами честен, Эмма: это не самое приятное – когда ушлый адвокат прощупывает вашу версию. Но такая уж у нее работа. А предупрежден – значит вооружен, так? Ни на шаг не отходите от того, что произошло, и все будет в порядке.
Я подписываю документ, опознаю Нельсона и возвращаюсь домой, закипая от гнева. Теперь, значит, на меня в суде будет нападать адвокат, твердо решивший подкопаться под мою версию. У меня неприятное чувство, что, пытаясь исправить ошибки полиции, я сделала только хуже.
Я так глубоко погружена в свои мысли, что не сразу замечаю парня на велосипеде BMX, который, поравнявшись со мной, сбавил скорость до пешеходной. Осознав его присутствие, я вижу, что это подросток лет четырнадцати-пятнадцати. Я инстинктивно отхожу на дальнюю сторону тротуара.