– Ты сказал, что мы жалки? – переспросила Кларисса.
Он посмотрел на ее озабоченное лицо и спросил:
– А разве не жалки? Разве мы не сама жалость?
– Я так не думаю. – Страдание мелькнуло в ее глазах. – Никогда не считала себя достойной жалости.
– О, извини, сожалею. Я не хотел. – Лицо Скотта выражало раскаяние. – Просто я стал таким желчным. Я один, Кларисса. Всегда один. С некоторых пор абсолютно одинок. – Скотт бессознательно погладил ее по руке. – Вот почему я чувствую такую тягу к тебе. Вот почему я…
– Скотт!
Они еще теснее, чем прежде, прижались друг к другу, и Скотт почувствовал, как ее сердце, словно маленький кулачок, стучится в его грудь.
– Да, ты одинок. Так одинок. Я знала других похожих на меня – похожих на нас. И даже была замужем. – Ее голос, затихая, переходил в шепот. – У меня должен был быть ребенок.
– О, я…
– Нет-нет, не говори ничего, – умоляла Кларисса. – Но мне легче: я была такой всю свою жизнь, и у меня было время, чтобы привыкнуть.
Скотт удержал рвущийся наружу крик и сказал то, что не мог не сказать:
– Когда-нибудь даже ты станешь для меня гигантом.
– Милый! – Она прижимала голову Скотта к своей груди, вороша ему волосы. – Как страшно смотреть на свою жену и ребенка и видеть, как с каждым днем они становятся все больше и отдаляются.
Запах, исходивший от ее тела, был чист и сладок. Скотт впивал ее аромат, стараясь забыть обо всем, кроме нее, и слушал ее чарующий голос, наслаждаясь каждой секундой.
– Как ты сюда попал? – спросила Кларисса.
Скотт рассказал.
– Понятно. А жена не испугается за тебя?
– Не гони меня, – прошептал он.
Как бы оберегая, она прижала его еще крепче к своей упругой груди.
– Нет-нет-нет. Оставайся столько, сколько… – Кларисса умолкла.
Скотт услышал, как она опять нервно сглотнула.
– Тебя что-то тревожит? – спросил он.
Она с минуту колебалась.
– Знаешь, мне надо еще раз выступить, – ответила она, тихонько отстранилась и посмотрела на часы. – Всего десять минут.
– Нет! – Он отчаянно прижался к ней.
Ее дыхание стало прерывистым.
– Если бы ты мог задержаться у меня еще хоть чуть-чуть, самую капельку.
Скотт не знал, что сказать. Он выпрямился, посмотрел на ее напряженное лицо и тяжело вздохнул:
– Я не могу. Она будет ждать. Она будет… – Его руки нервно терлись о колени и наконец замерли. – Бессмысленно, – добавил он.
Кларисса наклонилась и, прижав ладони к его щекам, поцеловала Скотта в губы.
Его дрожащие руки побежали по ее плечам, спине, пальцы мягко перебирали шелк халата.
Она обняла его за шею.
– Она что, так испугается, если… – начала было Кларисса, но запнулась и поцеловала его в щеку.