А делал он это так: закинув крюк на низкую, отлого поднимающуюся к сиденью полку, он залез на нее и пошел по ней, перелезая при помощи крюка через встречавшиеся перекладины, – это было нетрудно. И единственным препятствием на его пути был короткий, но сложный, почти вертикальный, участок: от полки до сиденья. И вот он здесь.
Что ж, ничего не поделаешь, и теперь, прежде чем подняться выше, ему придется чуть-чуть спуститься. Скотт направился вниз по склону сиденья к спинке кресла. И хотя расстояния между перекладинами здесь были шире, чем на полке, особой трудности не будет.
Скотт подошел к первому проему и, раскрутив нитку, бросил крюк через него. Нитка тяжело упала, и крюк, зазвенев, вонзился в дерево.
Грохот масляного обогревателя застал Скотта врасплох. Он вздрогнул от неожиданности и скривил губы. Зажав как можно плотнее уши руками, он замер с закрытыми глазами, сотрясаемый грохочущими волнами звука.
Когда обогреватель наконец выключился, Скотт стоял, обмякнув, бездумно глядя вперед. Но быстро пришел в себя, помотал головой и, разбежавшись, прыгнул через пустоту на следующую перекладину. Вопреки ожиданиям, сделать это оказалось не так-то просто. Скотт едва допрыгнул до перекладины и тут же, почувствовав сильнейшую боль в ноге, со стоном присел. Лицо его исказилось.
– Боже мой! – пробормотал Скотт. – Нет, лучше так не делать.
Через минуту он поднялся и, ковыляя, направился к следующему проему, волоча за собой нитку. Забросив нитку на очередную перекладину, Скотт осторожно снял булавку-копье, чтобы, перекинув его, прыгать без лишнего веса. «Надо постараться приземлиться на здоровую ногу», – подумал он.
Брошенное копье просвистело через проем и воткнулось в оранжевую древесину, но тяжелая головка булавки, по инерции пролетев дальше, вывернула ее острие. И Скотт увидел, как драгоценное оружие катится по склону перекладины.
«Оно сейчас свалится!»
Сломя голову Скотт разбежался и прыгнул… И конечно, основная тяжесть опять пришлась на поврежденную ногу. Лицо его сморщилось от боли, но он не остановился: булавка-копье, набирая скорость, катилось к следующему проему. Теряя сандалии, Скотт бросился за ним, не обратив внимания на то, что в босую ступню впилась заноза. Он летел, стараясь догнать булавку. Не раздумывая, нырнул за ней, когда она уже переваливалась через край перекладины. Колено взорвалось болью. Скотт едва не сорвался вниз, а булавка уже падала. Соскальзывая острием вниз, она вонзилась в другую перекладину. Ее головка застыла перед растянувшимся Скоттом. Хватая ртом воздух, он вытащил ее, воткнул в дерево рядом с собой, как в песок, и, поджав ногу и стиснув от боли зубы, вытащил из огрубевшей желтой кожи ступни большую, как щепка, занозу. Из ранки выступила кровь. Скотт со злостью выдавил несколько капель. «Я не буду бояться, я никогда больше не буду бояться, – твердил он себе. – Решено».