— Но горит же! — девушка судорожно хватала ртом воздух. — А вдруг весь дом спалит? Надо что-то делать!
Парень опустил ноги на пол, поднялся и нерешительно двинулся в сторону пламени.
— Нет! Не подходи! Боюсь! — закричала девушка.
Парень остановился. Именно этого ожидал затаившийся в нем страх.
— Надо бы позвонить… — проговорил он в нос.
— Иди сюда! — стуча зубами, приказала девушка. Когда парень присел на край кушетки, она обхватила его за шею и спросила: — Скажи, что это такое? Откуда?
— Оттуда, — уже оглядевшись, показал парень на пролом в потолке. — Я не знаю, что это. — Подумав немного, добавил: — Может, обломок какой-нибудь ракеты. То, чем их начиняют, горит со страшной силой, я слышал. Взорвалась где-нибудь там… — Он указал рукой наверх. — И упала вот…
Девушка жалась к нему и не отводила глаз от пламени.
— Но так ведь нельзя! — воскликнула она.
Он не ответил.
— Вроде бы гаснет… — с надеждой прошептала девушка спустя несколько мгновений.
Термитное пламя в то время еще только набирало силу, но, по мере того как бомба своим адским жаром все глубже прожигала перекрытие между этажами, пламя опускалось все ниже. При этом комната наполнялась белесым едким дымом, который неподвижно висел низко над полом и только в углу комнаты, там, где в потолке зияла дыра, столбом тянулся вверх.
Парень с девушкой не отрывали глаз от пламени. Отблески его голубоватыми бликами сверкали на белках их глаз.
— Этого как раз нам еще не хватало! — в сердцах произнес парень, когда сомнения в том, что пламя уменьшается, уже не оставалось. — Теперь мы опять на мели. Уж как я у Тюленя ключ клянчил, пока не получил. Вообще-то он что надо, но насчет квартиры строгий. Так и сказал: если заметит хоть малейший непорядок, то не видать нам в другой раз ключа, как собаке ананаса…
Девушка вздохнула и еще крепче прижалась к парню.
— И почему это нам всегда не везет? — жалобно, по-детски протянула она.
Они были знакомы уже несколько месяцев и ровно столько же времени оставались бездомными. По отдельности у каждого из них, конечно, имелось дома место для сна, но, будучи в семье младшими, ни он, ни она не имели возможности устраивать свою жизнь, не мешая при этом другим домочадцам. Нехватка жилья не знала ни жалости, ни сострадания. Для них оставались лишь короткие минуты в местах, оплаченных дешевыми билетами в кино или ценой чашки кофе, там они никогда не оставались наедине и их постоянно выпроваживали в самое неподходящее время. Им уже начинало вообще казаться, что вся жизнь так и пройдет под ворчливое поторапливание сонных уборщиц.