Ей нужно было поскорее расправиться с этой сделкой, пока ёкаи не поняли, кем она была. Кунитсуками пропали, не могли сохранять равновесие с силами Аматсуками, и Юмей с Широ захотят еще сильнее убить камигакари.
Неожиданная паника пронзила ее грудь. Она вскинула голову и поняла, что за звук, становящийся все громче, пробуждал в ней страх.
Речка текла меж деревьев, извиваясь, вниз по склону, вода бурлила. Влажные камни блестели в лунном свете, выглядывали из воды, безжалостно бьющей по ним. Моста не было.
Широ, не обращая на него внимания после ее безмолвного отказа, подошел к берегу и легко прыгнул на камень. Ловкими движениями он прыгал с камня на камень, не боясь бурлящей воды.
Она застыла и смотрела на воду. Звук наполнял ее голову, она слышала крики Ханы. Она чувствовала холодную скользкую руку подруги, цепляющуюся за ее ладонь так крепко, что у нее еще две недели после этого сходили синяки. Ее грудь стала тесной, лед заполнил легкие, словно она была под водой, дышала холодным потоком, тонула с Ханой.
- Эми?
Она быстро моргала. Она увидела лицо Широ, рубиновые глаза смотрели на нее. Он стоял перед ней, закрывая собой реку. Разве он не пересек реку? Сколько она стояла там, задыхаясь от воспоминания?
- Где мы? – прохрипела она. Они не пересекали реку, когда шли к Тэнгу.
- Запад храма, - он протянул руки. – Я перенесу тебя через…
- Не трогай меня! – ее крик был хриплым, она не узнавала свой голос. Она отпрянула от него, обхватила себя. Она не хотела его помощи, не хотела, чтобы он нес ее через ужасные воды. Но если он не перенесет ее, как она переберется?
Широ опустил руку. Они стояли в тишине, лес был беззвучным. Она дрожала и крепче обхватывала себя. Она хотела лечь на снег и уснуть. Она хотела быть дома, не в храме Шираюри, а в своей спальне, чтобы мама была на кухне и напевала, пока готовила, а папа отдыхал на диване и смотрел новости по маленькому телевизору. Она хотела обнять маму и сказать, как сильно она ее любила, сказать, что она не хотела отказываться от их отношений. Она хотела вернуться и все изменить.
- Я не хотел, чтобы тебя ранили, - тихо сказал Широ.
Она закрыла глаза, не желая видеть его лицо. Лжец. Он врал.
- Действия важны, - прохрипела она. – Не намерения.
- Не у ёкаев, - прошептал он. – Действия меняют наш путь, влияют на будущее, но намерения делают нас сильными. Без них мы – ничто.
Ее глаза открылись, она невольно посмотрела на него. Он глядел на звездное небо, его лицо было нечитаемым, как луна. То, что его черты были лишены возраста, было подчеркнуто еще сильнее в тусклом серебряном свете на его лице. Порой он говорил так, словно еще вчера учился в старшей школе, словно был беспечным подростком, а порой он звучал как Юмей, говорил тише, мягче, серьезнее и древне.