Раннее утро дымилось затушенными кострами. Жители окрестных поселений торопились на торг и обгоняли священнослужителя. А он, уставший и босой, с запыленной рясой и подрясником, с нечёсаной в трудной дороге бородой, левой рукой удерживал палку с привязанными к ней истоптанными сапогами и котомкой. Правой рукой он удерживал большой нательный крест на длинной цепи. Думая о чем-то своем, святой отец степенно прошел до центральной площади Полоя. Там он остановился.
Помолился.
Люди с вежливой опаской обтекали такого колоритного персонажа. Жители форта бросали на нового человека заинтересованные взгляды – кто-то украдкой, а кое-кто и откровенно рассматривал священника.
– Добрые люди, – вдруг сказал он низким бархатным баритоном, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь. – А где у вас храм? Что-то я даже часовенки не заметил?
Местный дурачок Растопка подскочил к батюшке и проблеял:
– А у нас и нету! Ха-ха-ха!
Священнослужитель нахмурился и недовольно покачал головой:
– Негоже это, нехорошо. Как же вы, ратные люди, без послушания и покаяния, без Слова Божия и Спасителя Нашего изуверам отпор даете?
Довольная физиономия Растопки замерла. Он стоял и молчал – даже на нормального человека стал похож. Из глаз потекли слезы, но вслух он так ничего и не сказал.
Священник трижды перекрестил Растопку и, повернувшись лицом к удивленной толпе, спокойно возвестил:
– Зовите меня – отец Александр. Теперь я буду жить с вами. Только истово молясь, мы воспоможем себе самим.
Люди притихли. Свободные дайверы, навигаторы, матросы, бандиты, проститутки, бомжи, торгаши и перекупы, морские пехотинцы и дежурные ополченцы, – все до единого смотрели в голубые глаза этого убежденного и светлого человека.
– Спаси Вас Господи Милосердный!
Хочу выразить отдельное спасибо моему другу и настоящему мастеру систем вооружений Владимиру Варфоломееву за вычитку и оказанную помощь в создании этого романа.