Проследовав за слугой, Амалия оказалась в просторной комнате, обставленной ничем не примечательной мебелью. Руперт Хобсон лежал на кровати, укрытый одеялом по грудь. Возле его правой руки баронесса Корф заметила небольшой томик и поняла, что до ее прихода он читал стихи Уильяма Блейка. На вид секунданту полковника было около сорока, и сейчас он выглядел не самым лучшим образом: лицо желтоватое, редкие русые волосы растрепаны, из воротника торчит тощая жилистая шея с выступающим кадыком. Но водянистые глаза казались умными и проницательными, и мысленно Амалия приготовилась к тому, что разговор окажется нелегким. Жестом Хобсон отпустил слугу, и тот исчез, бесшумно притворив за собой дверь.
Амалия села на стул возле постели и произнесла несколько продиктованных приличиями фраз о том, что она слышала о мистере Хобсоне от общих знакомых и сочла своим долгом нанести ему визит. Ей очень жаль, что с ним произошло такое несчастье, но она все же надеется, что он поправится.
– О не беспокойтесь, госпожа баронесса, – ответил Хобсон с тонкой улыбкой. – Чтобы убить меня, нужно что-то посущественнее, чем вульгарная карета.
Амалия поймала себя на мысли, что будь на месте ее собеседника Ломов, он выразился бы точно так же. А Хобсон меж тем продолжал:
– Должен признаться, я не припомню, чтобы нас представляли друг другу. Вы, кажется, изволили упоминать неких общих знакомых…
– Я имела в виду мистера Ломова, – сказала Амалия. – Который заходил к вам несколько дней назад.
В сущности, она могла бы не говорить этого. Инстинкт, отточенный годами работы в Особой службе, говорил Амалии, что собеседнику отлично известно, кто она такая, и что он догадывается, почему она решила нанести ему визит. Вопрос был только в том, согласится ли он пойти ей навстречу и рассказать то, что ее интересовало.
– Ах да, мистер Ломов, – протянул Хобсон, не отрывая своих водянистых глаз от лица Амалии. – Кажется, у него когда-то случилось небольшое недоразумение с моим другом Джеральдом Уортингтоном?
– Весьма возможно, дорогой сэр, – сказала Амалия, с преувеличенной скромностью опуская длинные ресницы. – Мир полон недоразумений.
– О!
– Именно так.
– А мне казалось, мистер Ломов хотел его убить, – небрежно уронил Хобсон.
– Держу пари, это желание было взаимным, – заметила Амалия, метнув на собеседника быстрый взгляд.
– Возможно, но со стороны вашего знакомого оно было весьма опрометчивым, – отозвался Хобсон.
Судя по всему, этот словесный пинг-понг мог длиться бесконечно, и баронесса Корф поймала себя на мысли, что он стал ее раздражать. И еще она подумала, что если Хобсон так держался, несмотря на свои травмы, насколько же более неприятное впечатление он должен был производить в здоровом состоянии.