– Мне тоже, представьте, особенно когда пришлось спешно покинуть экспресс с колотой раной, – буркнул Сергей Васильевич, садясь в постели и передвигая подушки под спину. Амалия помогла ему устроиться поудобнее и, придвинув стул к кровати, села. – Сейчас я, кажется, пошел на поправку… – Он окинул собеседницу быстрым взглядом. – Коль скоро вам пришлось прибегнуть к подобному маскараду, я так понимаю, за вами следят?
– Следили, – поправила его Амалия. – Кое-кто считает, что если бы вам понадобилась помощь, вы бы постарались отыскать меня.
– Кое-кто – французская контрразведка?
– Боюсь, что да.
– И правильно боитесь, – усмехнулся Ломов. – Учтите, я в деле давно и знаю все их приемы, но тем не менее меня чуть не шлепнули.
– Почему?
– Кажется, я им не нравлюсь, – промолвил Сергей Васильевич с расстановкой. Он улыбался, но глаза его угрожающе сузились. – Поезд еще не отошел от перрона, а ко мне в купе уже наведалась дамочка. Ах, она перепутала купе, она просит прощения. Но мне достаточно было увидеть ее глаза, чтобы забеспокоиться. Когда вы чувствуете, что на вас смотрит ваша смерть, вы тоже начнете волноваться.
– Елагин видел, как вы разговаривали с кем-то в купе, когда поезд тронулся, – заметила Амалия. – Но не видел, с кем.
– Это она и была. А через некоторое время появился кондуктор. То есть, конечно, он не был кондуктором, хоть и носил их форму.
– А как вы поняли, что он не тот, за кого себя выдает?
Ломов, потирая пальцем висок, с иронией взглянул на Амалию.
– Ну, когда он попытался оглушить меня ударом по голове, а потом начал душить, я окончательно убедился, что он вовсе не кондуктор. Будь он один, я бы с ним в два счета справился, но тут примчалась та дамочка и стала тыкать в меня стилетом. Больше всего она хотела воткнуть его мне в глаз, – со смешком добавил Сергей Васильевич.
Амалия поежилась.
– Что же случилось потом? – спросила она негромко.
– Я сломал ей шею, а его зарезал ее стилетом.
– Один удар, прямо в сердце?
– Почему вы так решили?
– По нашим сведениям, в купе не было крови. Я подумала… зная вас… что вы обошлись одним ударом, а свои раны успели перевязать до того, как кровь попала на пол или обивку дивана.
– Ваши сведения неверны – там была кровь, совершенно точно. Понятия не имею, куда она делась. – Ломов шевельнулся. – Впрочем, вы все равно правы насчет того, как я прикончил этого сукина сына.
– А от трупов вы избавились, выбросив их в окно?
– Средь бела дня? Нет, конечно же. Я уложил их на диван, прикрыл одеялом и сбежал, когда поезд сбавил ход на одном из поворотов.