Не знаю, что я думала об этом сама. Я не могла думать ни о чем, кроме того, что он любит меня, что он поцеловал меня, что сегодня он здесь. Я хотела его видеть, но боялась встретиться с ним. О чувствах и целях Рауля – его «намерениях» – я совершенно забыла. Он здесь, и я люблю его. Вот и все.
Я сделала над собой усилие и продолжала слушать Флоримона, который, как всегда мягко, спрашивал:
– У вас есть друзья во Франции или вы здесь совсем одна, мадемуазель?
– Нет, я никого не знаю во Франции. Но я не могу сказать, что совсем одна, мсье, – ответила я напряженным тихим голосом.
– Что вы хотите сказать?
– Мсье Флоримон, вы были очень добры ко мне, не думайте, что я этого не ценю. Но раз уж мы зашли так далеко, будем совершенно откровенны друг с другом. Вы беспокоитесь обо мне, потому что мадам видела, как я целовалась с Раулем де Вальми, и меня хотят уволить. Правда?
– Не совсем.
– В чем же дело? – удивленно спросила я.
– Дело в том, что вы влюблены в Рауля де Вальми, детка.
– Ну и что? – спросила я с вызовом.
– Только то, что я сказал. Вы слишком молоды. У вас здесь нет никого, к кому вы могли бы убежать в случае необходимости. Вы совсем одна.
– Нет. Я вам уже говорила. Я вовсе не одна.
Флоримон вопросительно поднял брови.
Очень спокойно я спросила:
– Разве так уж невозможно, чтобы я убежала, как вы выразились, к Раулю де Вальми?
Он не ответил. Казалось, мои слова эхом отдаются в тишине. Я так крепко сжимала ручку сумочки, что у меня заболели пальцы. Я посмотрела Флоримону в глаза:
– Да, мсье. Мы были откровенны друг с другом. Разве так уж невозможно, что Рауль… что я ему небезразлична?
– Моя дорогая… – начал Флоримон и замолчал.
– Да, мсье?
Он шумно вобрал в себя воздух:
– Вы и Рауль… Нет, мадемуазель. Нет, нет и еще раз нет.
– Вы хорошо его знаете, мсье? – спросила я, немного помолчав.
– Рауля? Вполне достаточно. Может быть, мы не были очень близки, но… – Он снова замолчал и потянул себя за ворот пухлой рукой. Избегая моего взгляда, он неожиданно громко произнес: – Черт! – и отряхнул пепел сигареты в кадку с азалиями.
Но я была слишком рассержена для того, чтобы оставить его в покое:
– Если вы знаете его не так уж хорошо, может быть, вы объясните мне, что вы имеете в виду?
Тогда он посмотрел на меня:
– Дорогая, я не могу. Мне не надо было заводить этот разговор. Я сделал непростительную глупость и не хочу усугублять ее.
– Поскольку вы в гостях у мсье де Вальми?
Флоримон вздрогнул:
– Вы слишком проницательны. Такому старому увальню, как я, трудно за вами угнаться. Да, потому. Есть еще и другие причины.