Почему я считала его непонятным и загадочным? Мы разговаривали так, будто знали друг друга всю жизнь. Он спросил меня, сколько лет я провела в Париже; впервые можно было говорить об этом спокойно и свободно, словно в моем прошлом не было никаких несчастий и разочарований. Я рассказала об отце и матери, об улице Прантан. Даже годы, проведенные в приюте, вспоминались как что-то забавное и радостное.
А Рауль рассказал мне о Париже, который знал он, так отличающемся от моего, о своем Лондоне, где не было мест, подобных приюту Констанс Батчер для девочек, о жарком солнце Прованса, где лежит Бельвинь – бесценная маленькая жемчужина, постепенно разрушающаяся среди пыльных виноградников…
Обо всем, кроме Вальми. Ни единого слова о Вальми.
Мы использовали каждую минуту этого вечера. Чудесно поужинали в каком-то не очень роскошном ресторане, но еда была прекрасная, и никто не обращал внимания на то, как я одета. Мы не стали танцевать, потому что Рауль объявил, что главное – хорошо поесть и не отвлекаться на разные физические упражнения, но позже в другом месте мы долго танцевали, а потом возвращались в Тонон по ровной дороге, где в этот час не было ни одной машины; мчались так быстро, что звенело в ушах, но в этой чудесной машине, в эту чудесную ночь скорость не ощущалась и казалось, что мы плавно скользим по воздуху. На границе мгновенно проверили наши документы, огромная машина вырвалась на простор и понеслась вверх по склону холма, по шоссе, ведущему в Тонон. Вдоль широкого бульвара, окаймляющего спуск к озеру, через пустую сейчас рыночную площадь; проехали поворот в Субиру…
– Эй, – сказала я, – вы пропустили поворот.
– Следую одной из своих опасных наклонностей.
Я подозрительно посмотрела на него:
– Например?
– В Эвиане есть казино, – сказал он.
Я вспомнила миссис Седдон и улыбнулась:
– Какой ваш счастливый номер?
Рауль засмеялся:
– Еще не знаю. Уверен только, что сегодня ночью мне выпадет именно этот номер.
Мы отправились в казино, он играл, а я наблюдала, но Рауль заставил и меня играть – я выиграла, снова выиграла; потом мы обменяли фишки на деньги и ушли… пили кофе с ликером, много смеялись и наконец поехали домой.
Было три часа ночи, когда огромная машина Рауля стала взбираться по зигзагам подъема к замку Вальми, и мне казалось – то ли от волнения, то ли от накатившей сонливости, а может быть, и от ликера, – что все это сон. Рауль остановил машину у боковой двери, ведущей во двор, и я, все еще сонная, пробормотала:
– Спасибо, спокойной ночи.
Очевидно, я была в трансе, когда проходила темными коридорами и лестницами. Совершенно не помню, как очутилась в спальне, как добралась до постели.