При этих словах оба становятся серьезными, а Марыся впервые за долгое время смотрит в глаза бывшего мужа, удивляясь его добродушию и порядочности.
– Ты хорошо поступил, – говорит она искренне, а мужчина только неуверенно пожимает плечами. – Я тобой горжусь. Ты рисковал собственным достоинством, чтобы спасти чужую женщину.
И теперь они уже смеются до слез.
– Омар в качестве махрама улетел с Сальмой. Они присоединятся к Фатиме в Лондоне. Я оплатил ему приличное обучение и надеюсь, что он выйдет в люди. Уверен, что на родину он уже никогда не вернется.
– Я этому не удивлюсь.
– Я тоже. Хотя люблю эту удивительную страну. Но, может, я ненормальный.
– Побольше бы таких ненормальных. Не бери все на себя, – утешающее похлопывает его по руке Марыся.
– Надя, любимая, сегодня мы перебираемся к дяде Хамиду, – сообщает Марыся.
Девочка молчит и ждет, что будет дальше.
– Я должна буду на какое-то время поехать с дядей за границу, чтобы привезти тетю Дарью домой.
– А что с ней случилось? Она заболела на этих своих каникулах?
– Климат ей не подошел, – отвечает мать туманно, а ребенок принимает объяснение без дальнейших расспросов. – Беги в комнату и собери свои игрушки и книжечки. Позже я упакую остальное.
– Все забирать?
– Да, все.
– А папочка едет с нами? – наконец все же спрашивает она о человеке, которого полюбила, хотя тот отверг ее чистое детское чувство.
– Нет, папочка занят. Сама знаешь.
Девочка кивает головой и, не капризничая, идет к себе.
Марыся решает достойно закончить фарс, которым стало ее супружество, и открыть карты. Она не будет, как Карим, прятать голову в песок, считая, что все как-то утрясется само собой. Сам кашу заварил – сам и расхлебывай. Она не хочет отсылать на имейл слова о том, что она уходит, а решает написать письмо. Марыся не знает, как к нему приступить: такое письмо должно быть красивым, написанным полными предложениями, а не короткими фразами, какими преимущественно перебрасываются в интернете.
«Любимый Карим», – начинает она, но сразу же одергивает себя.
– Я ведь не могу ему писать, что люблю его, если ухожу и фактически его бросаю. А может, все же?…
Она глубоко задумывается и продолжает: «Ты всегда был для меня дорогим другом, любимым братом и заботливым опекуном, а некогда и любовником. Но это уже в далеком прошлом. Не знаю, что изменило наши отношения, – наверняка в этом есть моя вина, ведь всегда виноваты оба. Сложившаяся ситуация меня не устраивает, я не могу ее дольше терпеть. Ты избегаешь не только меня, но также мою дочь, которая считает тебя отцом. Я не позволю ранить ребенка, поэтому нужно покончить с этой гротескной ситуацией. Я убеждена, что как только ты прочитаешь это письмо, то вздохнешь с облегчением: выглядит это так, как будто ты не знаешь, как разорвать со мной отношения. Знаю, что ты наверняка устроишь себе счастливую жизнь: ты красивый и добрый мужчина. Со мной ничего хорошего у тебя не получится: чересчур много недомолвок, сожалений. Желаю тебе, Карим, всего хорошего, пусть Бог тебя благословит. Марыся».