Глава 10. ТЕЛЛУРАЙД И ТОРОНТО
Четверг, 3 сентября, 1992
Прилетели на кукурузнике в Теллурайд, в аэропорту нас встретил волонтер с фестиваля и отвез в гостиницу Ice House. Перекусив во Florandora, мы прилегли пару часиков вздремнуть. Солнце здесь светит не очень ярко, но, вне всяких сомнений, это клевый город. В рамках программы фестиваля мы приглашены на званый обед. Под исполняемые вживую мелодии Питера, Пола и Мэри[39] я знакомился с Кеном Бернсом, братьями Квей и Кэтрин Бигелоу. Удалось поболтать с приглашенным на этот фестиваль великим режиссером и писателем Гильермо Кабрера Инфанте. Это как раз тот самый человек, который выбрал мой фильм в качестве открывающего фестиваль. Он был режиссером других латиноамериканских фильмов — участников фестиваля.
Когда я говорил, что впервые оказался на фестивале, все уверяли, что от этой первой поездки останутся незабываемые впечатления.
Пятница, 4 сентября, 1992
Открытие фестиваля проходило в центре города, и там мы с Лиз познакомились с Роджером Эбертом: он пару раз нас щелкнул. Роджер уже был наслышан о фильме, и ему не терпелось скорее посмотреть. (Ну, отлично!
Теперь я уж точно понимаю, что мне надо было переснять кое-какие моменты. Если ему не понравится моя работа, он натравит на меня всех собак в какой-нибудь статье на следующей неделе). Я уже нервничаю. К счастью, мой фильм не единственная премьера на фестивале, поэтому все внимание приковано не только ко мне, и тон этих выходных задает не одна моя кинокартина.
По пути в кинотеатр, где «Эль Марьячи» планировался к показу, мы поравнялись с огромной толпой, двигающейся с вечеринки открытия в том же направлении. Зашли в здание кинотеатра и увидели огромный серпантин людей — более 600 человек, ожидающих посадки. Я не мог не снять все это на видеокамеру. Твою ж мать! Я пропал. Да они же линчуют меня. Что произойдет, когда все они, ожидая какой-нибудь отличный фильм, какие и должны открывать подобные фестивали, увидят мое мексиканское любительское халтурное эксплуатационное кино?[40] В зале полно людей в возрасте — ветеранов кино, настоящих ценителей фестивалей, постоянных посетителей подобных событий уже на протяжении 10-15 лет. Что они подумают об этом сверхжестком, грубом фильме с перестрелками? Мне крышка.
Вдобавок ко всему, придется делать то, чего я опасаюсь больше всего, — выступать. Они хотят, чтобы я толкнул речь минут на пять перед всей этой аудиторией. Все 600 мест заняты, в глаза светят прожекторы, в моих потных руках микрофон. Начинаю говорить, что этот фильм никто никогда не должен был увидеть; поясняю, почему он все-таки всплыл здесь. Вкратце рассказываю историю, начиная с медицинских экспериментов, заканчивая суетой в Лос-Анджелесе и встречей с агентами. В зале слышен смех. Дальше — о том, что хотел переснять половину фильма, но Columbia отказались дать мне 2 тысячи долларов на это дело. Зал уже не стесняется хохотать, и я начинаю понимать, что подобная история звучит для такой толпы очередным забавным случаем из жизни, которым никого не удивишь. Все ржут над моими неудачами и аплодируют победам.