– Пятая, – сказал кассирше Федька.
Он расплатился, и они вместе вышли из прохлады кондиционированного магазина в жаркий июнь.
– А я ведь кота в твою честь назвала, – сообщила Шура. – Идем, познакомлю, он у меня в машине.
– Давай отъедем сначала в сторону, а то нас страждущие бензина живьем сожрут. За магазин заезжай, там тенек.
Шура пошла к своей машине и, не доходя до нее, услышала возмущенный рев Фёдора. Кот протестовал из-за отсутствия Шуры и кондиционированного воздуха. Шура чуть ли ни бегом кинулась к машине, завела мотор, но воздух даже не собирался охлаждаться. Увидев Шуру, Фёдор сбавил обороты и перестал орать. Так только заскрипел противным скрипом, мол, где ты, мамаша, шляешься, когда коты в шубах вынуждены без кондиционеров сидеть. Шура заехала за магазин и остановилась в тени. Мотор она выключать не стала. В салон пошел прохладный воздух, довольный кот заткнулся и начал гнездиться, чтобы опять вздремнуть часок-другой. Шура услышала громкий треск, и из-за угла выехал мотоцикл с Моргуновым за рулем.
«Вот почему он в куртке», – догадалась Шура. Она вышла из машины. Моргунов еще немного потрещал и выключил мотор.
– Ух ты! – Шура с восторгом потрогала мотоцикл. Он был невероятно красив, с большим количеством всяких никелированных штучек. Правда, сидел на нем Моргунов как-то смешно, как на горшке.
– «Харлей»! – Федька похлопал блестящий бок и слез с мотоцикла.
– Ну, рассказывай! – нетерпеливо потребовала Шура.
– Чего рассказывать?
– Все! Как тебя угораздило так вымахать?
– Фигня! Это я на флоте так рванул. Сразу на двадцать сантиметров, а потом еще рос. Вот недавно только и закончил. Показывай кота Федю.
Шура открыла дверцу и указала Моргунову на переноску.
– Ну-ка, ну-ка, сейчас поглядим на моего тезку, – Моргунов сильной рукой ухватил переноску и выволок кота на свет.
– Э-э-э-й! – недовольно заскрипел Фёдор из переноски.
Моргунов поднес переноску прямо к лицу и заглянул вовнутрь. Фёдор вытаращил желтые глаза, разглядывая незнакомца.
– Хорош, и здоровенный, прям, как я, – одобрил Федора Моргунов и вернул кота на место. – У тебя какие планы?
– Сейчас?
– Животова! Ну, не на жизнь же!
– Мы к матери с Пьетрофичем на дачу едем. Шашлыки и все такое прочее.
– А я в Солнечное купаться. Поехали со мной.
– Не могу. Вернее, я с удовольствием, но Федору на пляже будет жарко. Он измучается в своей переноске.
– Жаль, – Моргунов тяжело вздохнул.
– Мне тоже, – призналась Шура. – Мне столько всего тебе надо рассказать.
Шуре захотелось рассказать Моргунову всё-всё-всё, как в детстве. Ну, разве что про Кирсанова рассказывать, наверное, было бы не надо. Но Шура подозревала, что и от этого рассказа не удержалась бы. Уж больно она соскучилась по Федьке. Ведь до чего же все-таки здорово, когда есть человек, которому можно все рассказать! И тут ей пришла в голову блестящая идея, взять Моргунова с собой к родителям.