– Деточка моя! – Эльвира Викентьевна вскочила, обняла Шуру и погладила ее по стриженой голове. – А что? Можно даже сказать вполне себе элегантно! – Она тоже плеснула себе вина. – Гони этого мудака в шею! Или пусть женится.
– Уже послала. Вот теперь работу ищу. Боюсь, выдавит он меня или подставит. Вон на следующий месяц он мне уже приемные часы сократил!
Шура всё рассказала матери, и ей стало гораздо легче. Ведь всегда легче, когда с кем-нибудь поделишься. Уже и не так страшно становится.
Эльвира Викентьевна задумалась. Об этом свидетельствовала дробь, которую выбивали ее идеальные ногти на мраморной столешнице.
– Слышала я про одну бабу, – наконец, произнесла она торжественным голосом. – Она клинику под Питером открывает. Недалеко у нас здесь. Ищет врачей-косметологов. Вот только не могу вспомнить, кто мне об этом рассказывал…
После этого Шура поняла, что может не только простить Эльвире Викентьевне ее безобразное поведение сегодняшним вечером, но даже и помиловать ее бесценную Сюсеньку.
На следующий день у Шуры был вечерний прием. Когда она приехала на работу, машины Кирсанова у клиники уже не было. Шура облегченно вздохнула. Ей совершенно не хотелось встречаться с бывшим любовником. В ординаторской Шура столкнулась со старейшим косметологом клиники Татьяной Алексеевной Ярцевой. У той как раз только что закончился прием. Ярцеву Шура уважала за опыт и обширные знания и всегда советовалась в трудных случаях.
Ярцева носилась по ординаторской из угла в угол и была, похоже, чем-то до крайней степени возмущена. Приходу Шуры она явно очень обрадовалась. Наверное, ей тоже не терпелось с кем-то поделиться своими проблемами.
– Шурочка! Вы слышали о наших нововведениях?
– Нет, а что такое?
– Кирсанов взял двух молодых девиц с дипломами, но без опыта и отдал им часть моих приемных часов! Моим клиентам, которые звонят записаться, на рецепции, оказывается, вежливо, но настойчиво предлагают других врачей.
Шура, количество приемных часов которой в следующем месяце тоже резко уменьшилось, насторожилась.
– Чем объясняет, – поинтересовалась она у разъяренной Ярцевой. Ярцевой-то за что такое наказание? Уж она-то вряд ли прелюбодействовала с Кирсановым и дала ему отставку. Это у Шуры рыльце было в пушку. Можно сказать, все лицо у нее пуховое было.
– Тем объясняет, что у меня нету высшего медицинского! Биофак мой университетский, а главное тридцать пять лет непрерывного стажа, выходит, теперь уже ничего не значат! – Татьяна Алексеевна стукнула кулаком об стол. – Говорит, видите ли, что мне законом запрещено заниматься врачебной косметологической практикой. То есть, остается мне только жопы гладить на массаже или волосы воском со всех мест у клиентов выдирать. Ну, или, в конце концов, в подполье уходить, а это риск и уголовка. Не хочу я, Шура, в подполье. Не мое это. Я в клинике люблю работать.