— Я не помню его. Пытаюсь, но не могу, — словно оправдываясь перед стариком, виновато произнёс юноша, — даже лицо не могу вспомнить, сколько ни пытался.
— А где ты взял свой меч? — продолжал любопытствовать Радобор.
— Его хранила моя матушка в память об отце.
— Зачем плотнику меч? Откуда он у него? — не унимался старик. Он выглядел очень возбужденно, словно находился на пороге великой тайны. Самой большой в его жизни.
Юноша задумался. Он помнил, что мать говорила ему про их семейное оружие — его принесли друзья отца, когда он не вернулся с войны. При этом юноша не мог вспомнить образ своего родителя. Даже когда Нил старался разбудить внутри себя воспоминания из глубокого детства, ничего не получалось. Каждый день подкидывал ему больше вопросов, чем ответов. Юноша в очередной раз попытался вспомнить лицо отца. Стали появляться детали, которые были слишком размыты для узнавания. Какой-то туман не давал Нилусу увидеть черты родного лица. Он сосредоточился до такой степени, что несколько капель пота скатились по его вискам. Даже старик затих со своими расспросами, понимая, что с юношей что-то происходит. Наконец, когда клубы дыма начали отступать перед сосредоточенностью юноши, с улицы раздался истошный крик, тут же подхваченный другими женскими голосами.
— Собака, собака! — кричал кто-то.
Нилус и Радобор одновременно вскочили и спрыгнули с повозки.
— Сидите тихо и не высовывайтесь! — приказал детям Радобор.
Старик и юноша переглянулись. Взгляды эти сказали больше чем слова.
— Я пойду, посмотрю, что там, — Нил обнажил свой меч, который, как ему казалось, сам рвался наружу, и побежал к центру лагеря, где в свете костра метались людские тени.
Парень бежал туда не потому, что там была опасность, манившая его адреналином, или в знак благодарности людям из каравана. Юноша поддался импульсу, который гнал его вперёд, ведь Нил уже успел понять, что назад пути нет. Прошлый мир рухнул, а к новому лежала долгая дорога, и он был готов прорубить своим мечом каждый свой шаг.
— Тогда я буду охранять детей! — крикнул ему вслед старик, доставая из вещей свою дубину. Ему было немного неловко, что юноша отправился один в сторону опасности, но и оставить детей одних он не мог.
— Дедушка, что там происходит? Мне страшно! — пропищал кто-то из малышей.
— Замрите в углу повозки и не издавайте ни звука, — тихо произнёс старик и приложил указательный палец к своим губам.
— Нил… С ним ведь правда всё будет хорошо? — прошептала Лотта словно утвердительный ответ Радобора мог как-то огородить юношу от опасности.