Наш двухэтажный дом был редко наполнен суетой или каким-либо воодушевлением. Ба часто читала маме, сидя в кресле-качалке на террасе на заднем крыльце, попивая крепкий бренди или не менее крепкий чай с бергамотом и льдом. Она покачивалась в кресле, спустив очки в прозрачной оправе на кончик носа, и медленно читала какой-нибудь бульварный роман. Однако маме всегда нравились эти мгновения спокойного уединения. И мне нравились, иначе бы я не спешила, отбросив сумку, на задний двор и не садилась бы на лавку, закидывая ноги на подлокотники.
Перед ужином мы читали молитву. Эта традиция повелась еще с тех времен, когда только случилась мамина болезнь. Ба верила, что взывание к небесам могло помочь матери исцелиться. А мама, будучи ученым, позволяла нам в это верить и со снисхождением наблюдала, как бабушка возносит молитвы.
Дейне Морис было уже семьдесят восемь лет. Моя мать была у нее поздним ребенком, ожидаемым и любимым. Через год после ее рождения не стало деда. К слову, у нас уже не одно поколение женщин оставалось без мужчин. Моя мать никогда не говорила об отце. Она родила в шестнадцать, еще учась в старших классах, так что моим отцом мог быть какой-нибудь прыщавый школьник, забывший об элементарных средствах контрацепции. Однако наличие ребенка не помешало ей окончить школу, поступить в университет и стать одним из самых успешных медиков.
Моя комната, в отличие от остального дома, была островком безумия. Мне разрешили изменить ее так, как мне захочется, при условии, что я не стану ныть о занудности интерьера других комнат, которые после переезда никто так и не тронул. Я сама выбирала обои и постеры для своей обители, а так же полку для книг, которые исчислялись десятками. Будучи человеком общительным, я, между тем, не могла связать и двух слов, попадая в компанию сверстников, поэтому предпочитала книги. И читала я все: начиная кулинарией и заканчивая научными изысканиями.
Но сейчас, после переезда в Каптику, весь мой мир крутился вокруг исследовательской лаборатории, в которую я была зачислена стажером. Группы из двенадцати человек были сформированы еще в начале года, и руководителю одной из них, доктору Баргеру, присутствие меня в зоне его комфортного пребывания только портило настроение. Будучи человеком практичным, он долго и скрупулезно приглядывался ко мне, прежде чем допустить до исследований, которые были назначены его стажерам. Мы занимались тем, что выращивали какой-нибудь новый трансгенный сорт кукурузы, что само по себе было делом скучным до колик. Однако это был шаг вперед. Для меня — весьма ощутимый.