— Такой молоденький? — удивилась та. — Сколько ему?
— Шестнадцать. Когда он попал в мой полк, ему едва исполнилось девять.
— И он воевал? — с ужасом спросила Бруни.
— Наравне со всеми, — тяжело вздохнул Кай. — Полк стал для него семьёй, а во мне он до сих пор видит старшего брата, хотя никогда в этом не признается! Итак, чем займёшься?
Матушка видела, что её Кай уже там, с головой в этих бумагах, которые погребли под собой стол.
— Можно я погуляю по твоей башне? — спросила она. — Должна же я разведать обстановку, в которой мне придётся жить?
Принц рассеянно улыбнулся.
— Иди, конечно. Как принесут завтрак, я велю Лисёнку тебя разыскать!
Матушка поднялась и направилась к выходу. На пороге оглянулась. Аркей сравнивал два документа, держа их перед лицом, смешно крутил головой и щурился, напоминая сову, застигнутую утренним светом. Бруни коротко вздохнула — рутина, похоже, станет её извечной соперницей в битве за внимание мужа... Мужа! Страшно-то как...
Усилием воли заставив себя не думать о предстоящей свадебной церемонии на глазах у всего Вишенрога, она направилась к лестнице, ведущей в личные покои принца. Из круглого помещения, затянутого мохнатыми северными коврами, четыре двери вели в коридоры, расходящиеся по башне лучами. Пройдя первый, Бруни обнаружила купальню, уступавшую той, в которой ей уже довелось мыться. Однако, несмотря на скромный размер, здесь было тепло и уютно. Из небольшого окна лился дневной свет на мозаичный, в тёплых оранжево-коричневых тонах пол. Широкая деревянная скамья была накрыта медвежьей шкурой, на которую набросили льняное покрывало, расшитое традиционным ласурским орнаментом. На бронзовых крюках висели полотенца, маня своей мягкостью, а на деревянном столике рядом с ванной стояла ваза со свежими яблоками и кувшин с водой.
Через заднюю дверь купальни Матушка попала в следующую комнату, больше похожую на гостиную. Низкие диваны у стен, невысокие книжные шкафы между ними, не перекрывающие оконные проёмы. Лёгкие занавески. Искусно выточенные из дерева фигурки, украшающие интерьер. Песочные часы и секстант на каминной доске над небольшим очагом, выложенным плитами чёрного, как ночь, лабрадорита, взблёскивающего голубыми искрами породы. Гостиная не для гостей. Для того чтобы побыть наедине с собственными мыслями, любимыми книгами... Гостиная человека, для которого одиночество стало верным другом!
Бруни сморгнула невольные слёзы. Эти интерьеры рассказывали ей о Кае больше, чем он сам.
Следующей оказалась спальня. Лаконичная обстановка. Те же тёплые, коричнево-бежевые тона, которые Матушке так понравились в купальне. Три окна-эркера в дальней стене выходили на Тикрейскую гавань, из правого была хорошо видна Золотая башня и голые сейчас ветви Вишенрогского парка, растворяющегося в садах, окруживших город с юго-запада. Кровать без балдахина, широкая и удобная, однако застеленная простым, напоминающим солдатское одеяло, покрывалом. С правой стороны на прикроватном столике небольшая миниатюра на костяной пластинке, в цветах таких сдержанных, как и всё в этой комнате...