— Носите на здоровье, Ваше Высочество! Камни дивно идут вам! И колечко к ним подходит!
Источая улыбки, ювелир покинул покои принца, а Матушку вновь обступили горничные и фрейлины под руководством Катарины. Неутомимая горничная в праздничном белом платье с голубым воротничком, фартучком и кокетливым цветком в волосах с самого утра носилась по дворцу почище гончей из королевской псарни, организовывая приготовления к церемонии.
Краем глаза Бруни успела увидеть, как вспыхнула довольным румянцем Персиана, разглядев золотые монеты в немаленькой шкатулке, преподнесённой от имени принца Аркея неизвестным офицером, как Ванилла сунула свой подарок в руки Пипа, даже не заглянув внутрь, но схватилась за серьги с опалами и принялась вдевать их в уши Бруни. Как, бросив на Матушку вовсе не весёлый взгляд, вышел из покоев полковник Торхаш и увёл с собой мужчин. А затем её вновь взяли в оборот умелые руки горничных, раздевающие, одевающие, украшающие, причёсывающие. Невесомой паутинкой, лепестком чайной розы опустилось платье, вызвав восторженные шепотки и завистливые взгляды в толпе фрейлин. Поймав Ваниллу, оправляющую складки на её юбке, за руку, Матушка тихо попросила:
— Убери отсюда чужих, прошу! Но приведи Пипа и Веся. Я хочу побыть с семьёй.
— Ваше Высочество, время! — позвал кто-то из-за двери.
Ванилла вопросительно посмотрела на Бруни.
— Пожалуйста! — прошептала та одними губами.
— Прекрасные мои госпожи! — разворачиваясь, гаркнула Старшая Королевская Булочница, заставив фрейлин подпрыгнуть — чувствовалась ораторская школа мэтра Понсила. — Извольте выйти в коридор и разбиться на пары! Катарина, организуй нам с Её Высочеством кортежик, а не поросячье стадо!
— Слушаюсь, моя госпожа! — едва сдерживая смех, отозвалась первая горничная.
Вновь вошедший Пиппо застыл у двери, разглядывая племянницу. Платье делало её языком пламени — прекрасным, гибким и сильным. Сине-солнечные взблески опалов на груди и в ушах удивительным образом сочетались с его нежным оттенком.
— Бруни! — вытаращился из-за его спины Весь. — Бруни, какая ты... Какая!!!
— Какая? — улыбнулась она и раскрыла объятия двум самым дорогим, не считая Кая, мужчинам в своей жизни. — Идите ко мне!
Рыдающий Пип заключил её в объятия, и Весь прижался жарким боком, и Ванилька с Персианой, смахивая слёзы, попытались обнять всех сразу.
Несколько мгновений в комнате царила тишина, говорящая о многом и изредка прерываемая всхлипами. Матушка тоже прослезилась, но в груди росла и ширилась уверенность в том, что всё происходит, как должно: впервые с тех пор, как она попала во дворец, Предназначение коснулось её своим чёрно-белым крылом.