– Ну вот, теперь ты настоящий солдат! – со смехом воскликнул интендант. – Все еще думаешь, что выглядишь глупо?
Он жестом предложил Моашу полюбоваться на себя в зеркале на стене.
Тот поправил манжеты и заметно покраснел. Каладину нечасто доводилось видеть его таким растерянным.
– Нет, – пробормотал Моаш. – Не думаю.
Остальные с нетерпением начали переодеваться. Некоторые ушли за ширмы поодаль, но большинству было все равно. Они – мостовики и рабы; до недавнего времени их нередко выставляли на всеобщее обозрение в набедренных повязках.
Тефт оделся быстрее остальных, и он знал, как правильно застегивать мундир.
– Давно не виделись… – прошептал он, затягивая пояс. – Не уверен, что заслуживаю снова носить что-то вроде этого.
– В этом твоя суть, – сказал Каладин. – Не позволяй рабу взять верх.
Тефт фыркнул, закрепляя на поясе боевой нож.
– А ты, сынок? Ты-то когда признаешься, в чем твоя суть?
– Я признался.
– Нам. Не всем остальным.
– Не начинай.
– Захочу – и начну, клянусь бурей, – прорычал Тефт. Потом подался вперед и негромко проговорил: – По крайней мере, пока ты не ответишь на мой вопрос по-настоящему. Ты связыватель потоков. Ты еще не Сияющий, но станешь им в свой черед. Ребята не зря тебя подталкивают. Почему бы тебе не прогуляться наверх, к этому Далинару, не втянуть немного буресвета и не заставить его признать в тебе светлоглазого?
Каладин посмотрел на бывших мостовиков – те устроили неразбериху, пытаясь надеть военную форму, – и на сердитого Ринда, который объяснял им, как застегивается китель.
– Все, что у меня когда-то было, – прошептал Каладин, – отняли светлоглазые. Мою семью, моего брата, моих друзей. Больше. Больше, чем ты можешь себе представить. Увидев, что у меня есть, они тотчас же это забирают. – Он поднял руку и разглядел несколько мерцающих струек, исходивших от кожи – с трудом, лишь потому, что знал, куда смотреть. – Они и это отнимут. Если узнают, на что я способен, то заберут это.
– И как же, клянусь дыханием Келека, они это сделают?
– Понятия не имею, Тефт, но, стоит подумать об этом, меня охватывает паника. Я не могу позволить им заполучить это, не могу допустить, чтобы тебя – или всех вас – у меня отняли. Мы будем молчать о том, что я умею. И больше ни о чем не спрашивай.
Тефт все еще ворчал, когда все остальные наконец-то привели себя в порядок. Однорукий Лопен – пустой рукав он завернул и сунул внутрь, чтобы не болтался, – продемонстрировал нашивку на плече.
– Что это?
– Эмблема Кобальтовой гвардии, – пояснил Каладин, – личных телохранителей Далинара Холина.