Я нервно сглотнула. Мысли прокручивались в голове по кругу. Я искали зацепки, пыталась понять, когда все это началось и каким образом пришло к подобной развязке. Кому выгодно убрать меня из игры? Епископу?
— Когда вы узнали?
— После истории со снотворным я отправил своих людей в Хоупс, — увидев, как мое лицо изумленно вытянулось, Райт произнес с легкой улыбкой: — Я никому не доверяю на слово, милая. Так вот, мои люди прибыли несколько часов назад с соответствующим донесением.
— А как же Элина?
— С ней было сложнее. Шифровки от епископа и раньше попадали ко мне, но сейчас они стали более конкретными. Я приставил к тебе своих людей. В частности Мэг Ингрэм.
Я слушала молча, но каждое слово оставляло рану у меня на сердце.
— Твоя компаньонка созналась, — продолжал Берингер, — она оказалась куда умнее и не стала отрицать очевидное.
— Значит, теперь меня казнят? — тихо спросила я, опуская голову и глядя на свои сжатые в кулаки руки.
— Неизбежно.
— Вы доложите принцу?
— Да.
Может, тот, кто подставил меня, добивался именно этого. Хотя кто знает, что в головах у местных интриганов?
Я старалась не принимать на веру все, что было сказано Райтом. Потому как это было слишком болезненно. Я не могла поверить в то, что меня предала Элина, что мой отец продал меня за двадцать пять тысяч, что я стала разменной монетой в войне знати.
— Хорошо, — вдруг произнесла я, — и что теперь? Вернете меня обратно за решетку?
Кабинет Райта был просто райским оплотом по сравнению с темницей. Впрочем, я знала, что поднялись мы сюда ненадолго.
— У меня есть другие варианты? — мужчина взглянул на меня так, будто я должна была сказать: «Да, спаси меня, и я буду твоей навечно!» Чушь, конечно, просто показалось.
— Меня будут судить?
— Формально, да, — произнес он, опустошая второй бокал, — по факту, нет.
— А потом?
— Отсечение головы. Благородная смерть для аристократов.
Я дрожала. Но мое состояние сейчас играло последнюю роль.
— И здесь тоже без вариантов?
— Если только выпить яд. Но отсечение головы быстрее, и не так болезненно.
Его тон — хладнокровный, спокойный, выдержанный — стирает передо мной все грани терпения. Я готова рыдать снова, но лишь чудо удерживает меня от этого позора.
— Берингер, я ни в чем не виновата. Посмотрите на меня, — говоря это, я вскинула голову, и наши взгляды соприкоснулись, — дайте мне шанс.
— Поверить? — почти оскорбленно произнес он. — Милая, как только я увидел тебя, я понял, что тебе ни при каких обстоятельствах нельзя верить.
Я задыхалась от волнения, потому что хотела сказать:
— Я не такая, как Стелла.