— Более того, ни один волосок не должен упасть с его головы. Я хочу лицезреть этого лорда в Лауртане уже завтра.
— Невыполнимо, — попробовал возразить наемник, но Райт произнес:
— Постараешься, Аарон. Я не торгуюсь, учти. Завтра я хочу его видеть, и будет чертовски плохо в первую очередь для тебя самого, если я его там не найду.
Спорить с самим дьяволом в человеческом облике — идея крайне неудачная, поэтому наемник лишь стиснул зубы.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вымолвил он, покидая комнату, — потому что — это не просто произвол, это объявление войны принцу и его мамаше.
— Он переживет, а его мать, надеюсь, нет, — зловеще усмехнулся советник.
* * *
Я сидела на жесткой кушетке, гордо выпрямив спину. Не раскисать!
Старалась не прислушиваться к стенаниям за соседней стеной.
Старалась не думать, что у меня всего пара дней перед казнью.
Мерно втягивала воздух носом. Вдох-выдох… вдох… выдох… Спокойствие, умиротворение, никаких неудобств. Подумаешь, я в камере, где полным-полно грызунов, многоножек, жуков и плесени. Это не так страшно. Не так страшно, говорю!
И неважно, что я до чертиков боюсь пауков, один из которых сейчас свисает с потолка. Я наблюдаю, как это безобразное многоногое создание потихоньку спускается на паутинке, и сдерживаюсь из последних сил, чтобы не вскочить и не закричать. Кто знает, может это членистоногое ползет ко мне за каким-нибудь важным делом? Съесть сидящего рядом со мной мотылька, например? И главное сейчас попросту его не замечать. Не замечать, говорю. И даже не смотреть на него.
Неосознанно дергаю плечами «брр», отпугивая сидящую у моей туфли мышь. Какого дьявола?!
Спокойствие… вдох-выдох… вдох…
Краем глаза замечаю движение многоногого убийцы, который завис напротив моего лица. «О, всевышний, лучше умереть прямо сейчас!» Зажмуриваю глаза, прислушиваясь к биению сердца и бормочу:
— Ненавижу тебя… ненавижу жалкий подонок, скотина, лицемер… надеюсь, ты узнаешь об этом, Райт… надеюсь, когда-нибудь ты окажешься на моем месте… надеюсь, — замолкаю, потому что этот поток брани ни кому не принесет пользы.
Еще несколько дыхательных упражнений, и мне удается привести сердцебиение в норму. Я распахиваю глаза в надежде, что паук испарился, и вжимаюсь в стену.
— …ты умрешь сегодня.
У меня сердечный приступ, честное слово. Я, кажется, брежу.
— Ч-что?
— Одевайся, — мне в руки прилетел плащ.
Не двигаюсь. Скажу больше, я разгневана, обескуражена, вымотана. Я устала от интриг, вечной недосказанности, недоверия, грязных бесчестных игр.
— Ты не слышишь меня, Джина. Я приказал тебе одеться. Или ты хочешь остаться здесь?