«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться;
Днем, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
Туда, сюда, куда велишь». <…>
«Молчите, дерзкие, – им Голова сказала, —
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?» —
«Все это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твои нельзя нам исполнять;
Да, между нами ведь признаться,
Коль ты имеешь право управлять,
Так мы имеем право спотыкаться
И можем иногда, споткнувшись, – как же быть, —
Твое величество об камень расшибить».
[26]– Кхе? – Корней ожидал от внука какой угодно реакции на свои слова, но только не такой – вроде бы все правильно понял мальчишка, но слова-то, похоже, насмешливые. – Да ты, никак, насмешничать?..
– Что ты, деда! – Мишка попытался как-то загладить впечатление от своей выходки. – Ничего смешного, просто очень похоже на то, что ты говорил. А Денис за это сочинение в опалу попал – тамошний царь его слова на свой счет принял.
– Кхе… в опалу… – дед все никак не мог определить свое отношение к сказанному. – Про одного такого воина-мудреца ты, помнится, уже рассказывал…
– Да! Только Антуан де Сент-Экзюпери на войне погиб, а Денис долго воевал, прославился… он, как и ты, сотником конного войска был. Даже в достоинство воеводы возвели, а потом лишили – не простили обиды царской… ну, и ревновали к славе его.
– Денис, говоришь? – Корней, прищурившись, глянул на Мишку с некоторым сомнением. – А может, сам измыслил? Всем известно: ты на выдумки горазд.
– Да не все ли равно, деда? – Мишка уже сам себя клял за неуместный поэтический экскурс. – Главное, что я тебя правильно понял! Ведь правильно же?
– Правильно-то правильно… только больно легко ты к этому относишься. Кхе! Или от молодости все? – Корней поскреб в бороде и, видимо, решил в дальнейшее разбирательство не углубляться. – Ну, ладно. Сейчас посмотрим, как и что ты понял. Вот тебе наша забота. Все вроде бы хорошо: Журавля мы окоротили, добычу взяли, потери… – Корней вздохнул, – небольшие, хотя потери – всегда потери. Но все недовольны! Все! Хоть тресни, едрена-матрена! Федор, ты сам видел, будто каша в котле булькает. Людей потерял, а добычи всего сколько-то холопов, немного скотины, а рухлядью почти ничего. Но все ведь подсчитал, все заметил! А от этого ему и его людям еще обиднее – по усам стекло, а в рот не попало!
Наши тоже недовольны! Твоими отроками, заметь, недовольны! Не потому, что плохо воевали – выучку вашу и выдумку они правильно оценили, а кое-кому отроки и жизнь спасли – все верно. В глаза-то не хвалят – зазорно мальчишек, но еще зазорнее то, что вы добычи себе столько урвали! И наиболее ценной: доспех, коней, вьюки из «детинца», но самое-то самое – половину мечей от первой полусотни. Тех самых. На два с лишним десятка таких мечей все Ратное купить можно, да и не один раз, наверно, а если со всем остальным… сам понимаешь. И ты тоже недоволен! Признавайся, недоволен же?