– Нет, боярич, а вот среди садоводов наши есть, как бы беды не случилось…
– Народу там много?
– Меньше сотни – одиннадцать семей. Девять семей работников, семья садовода и семья винодела. Так вот, семья садовода и одна семья работников – наши, православные.
– А винодел?
– А он вообще чужак – валах, что ли… или как-то так. Волосом черен, нос как у ворона… чужак, одним словом. Боярич, ты бы сказал десятнику, чтобы помягче как-то, что ли. Хорошие люди там, я их знаю всех.
Что-то такое особенное проскочило в голосе Герасима, что-то не то в интонации, не то в едва заметной паузе перед словом «всех».
– Ну-ка, ну-ка, – Мишка слегка наклонился вперед и заглянул Герасиму в лицо, – все люди хорошие или все-таки кто-то лучше других? И не дева ли это, случайно, ясноглазая да ликом пригожая?
Герасим заметно смутился и пробурчал в ответ нечто невразумительное. Впрочем, Мишке ясный ответ и не понадобился, все было ясно и так.
– Как подъедем, укажешь мне на дома наших братьев во Христе, я десятника Егора предупрежу. А с остальными… если сопротивления не будет, то и наши злобствовать не станут, но если… сам понимаешь – война. Нас меньше трех десятков, а там сотня, да еще эти. – Мишка указал назад, на возниц. – Так что, если хочешь, чтобы все миром обошлось, думай, как это сделать можно? Мы же не звери, но и убивать себя не дадим.
– А если я вам полеведа сдам, с остальными милостиво обойдетесь? От него много пользы быть может, он…
– А что, полевед там живет?
– Старший сын его. Только он уже давно сам работает, без отца, а в прошлом году насовсем сюда перебрался… или прислали его, не знаю. Его дом приметный – на отшибе стоит. Он все у брата Иеремии прививке черенков выучиться хотел, а теперь еще и на Софью заглядываться стал, хоть одну жену уже и имеет…
– Ага, значит, Софьей ее зовут?
– Боярич! Если ее кто хоть пальцем…
– Покажешь мне ее, а я к ее дому охрану приставлю. Не бойся, ничего с твоей зазнобой не случится. А если хочешь, то с собой ее возьмем. Обвенчаетесь, заживете…
– В настоящем храме Божьем?
– А что такое?
– Так я же никогда настоящего храма Божьего не видал! Отче Моисей рассказывал, а видеть не приходилось! У вас храм настоящий – с образами, с алтарем?
– Конечно! И пастырь у нас замечательный – отец Михаил. В Царьграде учился! Ха! Слушай, Герась, а мы ведь, как сваты твои едем! Вот сейчас заявимся и скажем: «У вас товар, у нас купец!». Вот отца-то твоей Софьюшки удивим! Не посмеет тебе отказать!
«Господи, бедный парень! Наверно, представляет себе что-нибудь вроде Софийского собора, а у нас церквуха-то – просто дом, побольше других да с колокольней. И образов всего несколько штук – куда там до полного иконостаса. Хотя он же и такого не видел никогда. М-да, к чему привыкли…