Увидев, как Савелий расправляется с полеведом, обе женщины заголосили, одна, державшая на руках ребенка лет двух, осталась стоять, а вторая кинулась на Савелия с кулаками, но тут же была сбита с ног беспощадным ударом латной рукавицы.
– Скажи спасибо, что его убивать не велено! – прорычал ратник. – А про тебя не говорено, убью, сука!
Догнавший Мишку Немой, схватил его за плечи и, развернув лицом к себе, принялся рассматривать его окровавленный живот.
– Отстань, царапина… – Мишка вывернулся из рук Немого и двинулся к Савелию и ворочающемуся в грязи у его ног полеведу. Совершенно неожиданно обнаружилось, что дождь уже едва накрапывает, а край уходящей в сторону тучи слегка подсвечивается розовым, так что полной темноты уже не было.
– Ну-ка, поднимите его! – скомандовал он толкущимся рядом отрокам. – Сейчас эта гнусь за все расчет получит. И за Яньку убитого, и за… – отрока, которого Утый ударил мечом, Мишка не узнал, – …за все!!! Встать, угребище тухлое!!!
Утый с помощью отроков поднялся на ноги, но было видно, что окружающее он воспринимает смутно. Правое запястье у него было неестественно вывернуто, видать, фехтовальщиком против Савелия полевед оказался вовсе никаким. Бабы опять заголосили дуэтом.
– Заткнуть баб!!!
Под звук затрещин и бабий визг Мишка нагнулся, намотал на руку пучок мокрой травы, выдернул его из земли и несколько раз в мах хлестнул Утыя мокрым комком земли и корней по лицу. Присмотрелся и повторил операцию еще раз. Сзади послышался топот копыт и голос десятника Егора:
– Чего это тут?
– Боярич чудесит опять! – раздалось в ответ. – Чего-то, видать, удумал…
После третьей серии ударов мокрым пучком травы по лицу взгляд полеведа обрел, наконец осмысленность, и он даже попытался защититься левой рукой.
– Очнулся, урод? Слышишь меня?
Утый с ненавистью глянул на стоящего перед ним голого по пояс, перемазанного кровью отрока и неразборчиво пробормотал ругательство.
– Значит, слышишь! – Мишка вытащил из подсумка бронзового лиса и поднес его к лицу полеведа. – Гляди сюда! Знаешь, кто это такой? Это – Зверь Велеса! Слыхал?
Утый непонимающе смотрел то на статуэтку, то на отрока. Мишка еще раз хлестнул полеведа по лицу и заорал:
– Слыхал, я спрашиваю?!! – не дождавшись ответа, швырнул под ноги не нужную больше траву и ткнул указательным пальцем в сторону женщины, державшей на руках малыша. – Щенка мне! Быстро!
Отроки, стоявшие возле женщин, недоуменно уставились на боярича. Никто даже и не шевельнулся, чтобы исполнить приказ.
– Подать мне выродка! – Мишка топнул босой ногой. – Я что сказал?!