— Ушла, чтобы вернуться.
Такая тишина в зале, прямо звенящая. Стражи стоят, не шелохнувшись, а «белая» троица у колонны, напоминает скульптурную композицию «Дева с двумя „жеребцами“». Я одна, стою посреди каменной залы — растерянная и такая маленькая. Отсутствие Климента заставляет меня беспокоиться о нём. Я не знаю, где он теперь и что стражники могли с ним сделать. Он вышел, не сопротивляясь, значит, понял, что не в силах противостоять стражам. Только бы он не пострадал из-за меня. Буду надеяться, что моего любимого Мастера отпустили с миром.
— Зачем возвращаться туда, где тебя не ждут, Алиса, — запоздало заметил старик. Ну, слава богу, он понял, что я не Аэлита. — Ты много страдала, твоя жизнь не задалась во внешнем мире.
Чёрт возьми, старику всё известно обо мне. Не он ли, главный «судьбописец»? Вызвал меня, чтобы вконец добить? Мало измывался надо мной, когда я жила обычной жизнью, так решил в Академии достать.
— Там, откуда я ушла, мало, кого интересует чужая жизнь, но мы дорожим тем, что имеем. А я и в одиночестве находила радости.
— А что, тяжела ли теперь жизнь людская? — спросил старик.
— Хуже не придумаешь, — ответила я. — Многих нужда заставляет совершать страшные поступки.
— Нужда? Разве нет у человека рук, чтобы одеть и прокормить себя?
— Теперь «руками» себя не прокормишь, как не старайся. Земли раскуплены, недра оккупированы, а если и решишь прокормить себя, всё равно ничего не получится, большую часть у тебя отнимут, а потом ещё банкротом объявят и отнимут всё что было до того, как решил прокормить себя. Лучше жить тихо, в нужде, но свободно.
— Говоришь непонятно, — прокряхтел старик и поднялся на ноги. Ничего себе громада. В нём роста метра два, а веса все двести килограммов. Бог мой, да я букашка в сравнении с ним. Он меня может на одну ладошку посадить, а другой прихлопнуть.
— Люди друг друга обижают, — объяснила я. — К одним судьба благосклонна и они живут в достатке и роскоши, а потому считают себя выше тех, кого судьба не жалует.
Что-то я, кажется, лишнего наговорила. Зачем старику знать, что происходит в нашем мире. Выношу сор из избы, а ведь мне придётся вернуться туда.
Старик сошёл с трона и остановился метрах в трёх от меня. Вернулся страх. Скорей бы уже всё закончилось. Я ужасно устала и мне уже всё равно, что со мной будет.
— Стало быть, ты в числе «обиженных», — произнёс старик. — Аэлита никогда не жаловалась, и говорить с ней было одно удовольствие.
— Кто она, Аэлита? — не выдержала я.
— Женщина, образ которой ты повторила через много веков.