Вывернулся! Зато Лапочка поджала ушки и двумя руками вцепилась в собственный хвост.
— Высокий торр, — обратился я к Асерру, — есть маленькая проблема. Я обещал Лапочке не разглашать ее тайны. Может, высокий торр сам ее спросит? Мы с Тамарр можем пока отойти в сторонку.
— В этом нет нужды. Но я ценю твою деликатность, юноша. Лапарр, расскажи, что произошло на корабле? Все ли живы?
— Слушаюсь, хозяин. За время плавания погиб один матрос. Лопнул какой-то канат, его выбросило за борт, и он утонул. А все остальные живы и здоровы.
— Тогда почему ты не на корабле?
— Я убежала, хозяин.
— Это я уже знаю. Почему ты убежала?
Лапочка сжалась, прижала ушки, зажала в ладошках хвост и готова была упасть в обморок.
— Хозяин, позволь рабыне рассказать тебе об этом с глазу на глаз. Дело касается чужих тайн, рабыня не смеет…
— Говори, рабыня!
— Твой сын, хозяин, решил устроить на корабле дом радости. Но на корабле только одна девушка — это я…
— И ты убежала. Разве мой сын не вправе устроить дом радости? Так почему ты убежала?
— Рабыня очень виновата. Рабыня хотела сохранить себя для твоего сына, хозяин.
— Почему я должен вытягивать из тебя каждое слово? Юноша, когда мы закончим, награди Лапарр пятью ударами плети, — обратился Асерр ко мне.
— Это будет уже десять ударов, — проворчал я. Но тор Асерр сделал вид, что не заметил.
— Говори, рабыня, все говори. Или я решу, что язык тебе не нужен.
— Ооо? — произнес высокий торр Арра.
— Рабыня не смеет ослушаться приказа, — зарыдала Лапочка. — Твой сын, хозяин, проиграл много денег матросам в кости. Чтоб раздобыть денег, он сел играть в карты с высшими офицерами — и проиграл еще больше. Офицеры согласились подождать до возвращения корабля, но матросы отказались ждать, и предложили устроить на корабле дом радости. У твоего сына не осталось выбора. Он только выторговал условие, чтоб не больше трех в сутки… А я хотела сохранить себя в чистоте для него…
— Ты мечтаешь стать наложницей моего сына? — грозно спросил Асерр.
— Да, хозяин.
— А может быть, женой?
— Это было бы огромной честью для рабыни.
— Никогда! Ты слышишь, никогда мой сын не переплетет ноги со своей сестрой!
— Слова сказаны при свидетелях числом более трех и были услышаны, — произнесла моя мать, и экран погас.
Вот такие пироги с котятами, как говорит Петрр. Надо бы Лапочке сделать внушение через мягкое место, чтоб не забывала, кто теперь у нее хозяин. Но как-нибудь потом. И так рыдает девочка.
Хозяин, объясни, что это было? — теребит меня Тамарр. — Я сидела с каменным лицом словно старый пень, но ничего не поняла. С кем ты разговаривал? Почему Лапочка плачет?