— Это знак для наших, чтоб не озоровали здесь, — поясняет она. Потом инструктирует меня и Лапочку, чтоб не проболтались о моем возрасте. По легенде мне двадцать лет. Иначе родители не поймут.
— Чего ты боишься? На вид тебе вполне можно дать двадцать, — успокаивает она меня. И Лапочка с ней соглашается.
Дорогу знает только Тамарр. Поэтому сажаю ее первой. Сам сажусь вторым, а Лапочка садится последней.
Как оказалось, лететь совсем недалеко. Чуть больше полусотни километров. Для байка это не расстояние.
Селение достаточно крупное. Я ожидал увидеть высокие конусообразные шатры, которые у иноземцев называются вигвамы. А здесь — юрты. Штук двадцать. Стоят в два ряда. Мы пролетаем над селением дважды. Тамарр задорно кричит свой боевой клич, машет рукой и здоровается со всеми, кого видит. Показывает мне, где нужно приземлиться. Почему-то сесть в центре селения нельзя. Можно только в конце улицы. Ну, как говорит папа, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Садимся в конце улицы. Обнимаю девушек за талии и веду туда, куда указывает Тамарр. Улица только что была пуста, а теперь полна народа. Многие с копьями и луками. Из нас копье только у Тамарр. Но у меня огнестрел в подмышечной кобуре. Наверно, я зря мандражирую. Местные настроены дружелюбно, приветствуют Тамарр, спрашивают, кого привела.
— Эй, рыжий, где твои полоски? — спрашивает какой-то наглый мальчишка из группы себе подобных.
— Отдал поносить своей девушке, — отвечаю я. — Ты думаешь, она черная? Все так думают. А она рыжая, только под полосками не видно!
Все смеются. Даже Лапочка.
— Рыжий, дай хвост поносить! — кричит тот же парень.
— Это мой брат. Почти родной! Он от второй папиной жены, — шепчет на ухо Тамарр и машет парню рукой.
— Меняю хвост на твой длинный язык и два уха.
— Не-е, — смеется пацан. — Самому нужны.
Тамарр заворачивает нас к очередной юрте и представляет родителям — отцу, матери и второй жене отца. Вторая жена навряд ли старше Тамарр. И держатся они как близкие подруги.
Начинается знакомство с родственниками, детьми и детьми родственников. Звездочки ранние, я всех ни в жизнь не запомню!
Наконец, мы заходим в юрту. Родители приступают к вопросам о самом главном.
— Твой мужчина еще не обрюхатил тебя? — спрашивает отец.
— Папа, ты обо мне совсем плохо думаешь! Как я могу лечь со своим избранником, не представив его тебе? — Тамарр делает вид, что обиделась. Ее мать и молодая жена отца весело фыркают.
— Ну… В первый раз так и было! — усмехается отец.
— Я тогда была очень молодой и очень глупой, — прижимает ушки Тамарр.