– Все это не важно.
– Почему же?
– Я убиваю время. Это не стоит внимания.
– И вас не смущает, что ваши произведения не печатают?
– Нет.
– И то, что у вас не получается стать хорошим писателем, вас тоже не тревожит? Нет?
Артур слегка отступил.
– Вам кажется, что вы не тщеславны, так? Но, возможно, было бы лучше, если бы вы были тщеславны, Артур. Возможно, быть тщеславным лучше. Возможно, вам следовало бы постараться стать хорошим писателем, признаться самому себе, что вы хотите им быть. Следовало бы приложить усилия, взяться за работу, изменить свою жизнь. Изменить все. Все, Артур! Как думаешь, а?
Артур молчал.
Линдеман подошел еще ближе, поднялся на цыпочки и приблизил свое лицо к его лицу.
– Экая халатность. Зачем напрягаться, думал ты всю свою жизнь, правда? Ну а сейчас? Молодость прошла, все, что бы ты ни делал, обретает весомость, легкости бытия как не бывало – и что теперь? Жизнь коротка, Артур. А растратить ее можно еще быстрее. Что должно произойти? Чего ты хочешь?
– Исчезнуть.
– Отсюда?
– Отовсюду.
– Тогда слушай, – гипнотизер положил руку ему на плечо. – Это приказ, и ты будешь следовать ему, потому что ты хочешь ему следовать, а хочешь ты ему следовать потому, что я тебе приказываю, а приказываю я потому, что ты хочешь, чтобы я тебе приказывал. С сегодняшнего дня ты начинаешь прилагать усилия. Чего бы это ни стоило. Чего бы это ни стоило. Повтори!
– Чего бы это ни стоило.
– Начиная с сегодняшнего дня.
– Начиная с сегодняшнего дня, – повторил Артур. – Чего бы это ни стоило.
– Во что бы то ни стало.
– Чего бы это ни стоило.
– И тебя не должно беспокоить то, что здесь произошло. Наоборот, ты будешь вспоминать об этом с радостью. Повтори.
– Вспоминать. С радостью.
– В конце концов, это все не важно. Все это игра, Артур, просто забава, чтобы убить время долгими вечерами. Как и твое сочинительство. Как и все, что делают люди. Я три раза хлопну в ладоши, и ты сможешь занять свое место в зале.
Гипнотизер хлопнул в ладоши – раз, другой, третий. По Артуру не было заметно никаких изменений. Он стоял все так же, вытянувшись, слегка откинув голову назад. Не было слышно ни звука. Он нерешительно повернулся и спустился по лестнице. То тут, то там раздались редкие хлопки, но лишь когда он подошел к своему месту, грянули аплодисменты. Линдеман поклонился и указал на Артура. Тот улыбнулся бессмысленной улыбкой и повторил его жест.
В этом и заключается вся прелесть его профессии, отметил Линдеман, когда публика затихла, – никогда не знаешь, что готовит тебе грядущий день. Нельзя и предположить, с каким трудностями предстоит столкнуться. Но вот настала наконец пора продемонстрировать высший пилотаж, лучший номер, гвоздь программы. Слегка коснувшись виска девушки, он пробудил ее и спросил, что ей довелось пережить.