Он замирает на месте и дотрагивается до твоей руки.
– Вашим ребенком?
Ты киваешь.
Похоже, он взволнован больше, чем ты ожидал.
Ни один из вас не в силах двинуться дальше.
Через несколько мгновений Себастьян как будто хочет тебя о чем-то спросить, но только качает головой.
– Что было, то было, – говорит он. – Рад, что рассказали – больше об этом никто не узнает, обещаю.
Вы долго бредете, не говоря ни слова.
Дорога становится все уже. Себастьян объясняет, что ее проложили для лошадей и небольших повозок. Потом он указывает на придорожное кафе, где Натали с Ребеккой работали еще девчонками.
Ты вспоминаешь про дневник – но молчишь. Ты не знаешь, что и думать, – тебе кажется, что ты уже никогда не узнаешь, чья Дельфина дочь на самом деле и что она чувствует. Станешь дознаваться – сделаешь несчастной девчушку, окруженную любовью и не подозревающую о трагедии, которая сдерживает тебя.
– Когда я сюда приехал, – продолжает Себастьян, – деревня уже почти опустела. Для молодежи, если честно, здесь не было никакой работы, а старики или поумирали в одиночестве, или перебрались в дома престарелых – в город, поближе к своим детям.
– А вы-то сами как здесь оказались?
– Буквально врезался – в каменную стену, так-то вот.
Себастьян останавливается и жадно и глубоко вдыхает воздух.
– В тот день, спозаранку, – продолжал он, – я принял дозу в укромном уголке на Северном вокзале в Париже и под кайфом преспокойно забрался в «Мерседес» – его бросил там, у вокзала, какой-то придурок, даже зажигание не выключил.
– Вы удивлены? – спрашивает Себастьян.
– Немного, – отвечаешь ты.
Теперь он шагает быстрее. Ты шагаешь рядом и слушаешь, силясь найти в его словах поучительную мудрость.
– Я ехал и ехал, незнамо куда, – мчал, куда глаза глядят. Потом, кажется, свернул с шоссе и покатил по сельской местности, пока не прикатил сюда. А потом бах – врезался в стену.
Очнулся я через несколько часов, на рассвете, весь засыпанный битым стеклом и камнями, проломившими ветровое стекло. Только не подумайте, Генри, что я вру, – лучше послушайте, что было дальше. Я выбрался из машины – и тут же влюбился.
Себастьян снова останавливается и широко раскидывает руки.
– Благодаря совершенной глупости я попал в сказку.
Себастьян, как тебе кажется, старше тебя.
У него есть брат-даун, и со временем он хочет перевезти его сюда. Затем вы выходите к заброшенному амбару. Его серые каменные стены покосились и поросли свисающим гроздьями мохом.
Себастьян прислоняется к калитке и закуривает.
Двор кишит цыплятами – они снуют вокруг битого «Мерседеса», который служит им курятником, и что-то поклевывают. Все окна в машине выбиты. Передок – весь всмятку. На крыше – знак: