– Так ведь ты, кажется, говорил о библиотеке?
– Да это, собственно, одно и то же… а мы с тобой уже лет сто не виделись!
– По-моему, тебе надо протрезветь.
– Ребекка… – проговорил он, задыхаясь. Ему так много хотелось ей сказать, но он стушевался, едва произнес по слогам ее имя, наполнившее его изысканной музыкой.
Она посмотрела в сторону своего дома.
– Я скоро протрезвею, совсем, – сказал он. – И у меня есть кое-что для тебя.
Он полез в карман и протянул ей оранжевый конверт.
– Похоже, что-то важное, – предположила она. – Письмо?
– В некотором роде… потом откроешь.
Она колебалась, но Джордж был настойчив – ей пришлось сунуть конверт в карман платья. Она снова глянула в сторону дома.
– Джордж, мне надо идти, – улыбнулась она.
Джордж коснулся пальцами своего лица.
– Что, кровь идет носом?
– Вроде нет, – сказала Ребекка, приподнявшись на мыски.
– У меня иногда такое случается.
Он соврал – и тотчас пожалел об этом.
На мгновение Джорджу показалось, что Ребекка, быть может, пригласит его к себе проспаться или на чашку чая. Может, у нее даже осталось немного вина и что-нибудь пожевать – к примеру, греческие галеты.
Видя, что она собирается уходить, он сказал:
– А я, между прочим, уже совсем трезвый.
Но тут же смекнул, что держит в руке открытую банку пива, которую незадолго до встречи купил в киоске у метро.
Ботинки у него были в каких-то темных подтеках – наверное, мочи, с досадой подумал он.
На Ребекке были голубенькие туфли-лодочки. Она тяжело вздохнула. Ее рука с цветами поникла.
– Джордж, – произнесла она, – может, посидим здесь минутку и поговорим?
Она повела его к скамейке на верхней площадке лестницы, и они оба сели.
– Славное местечко, правда? – сказал Джордж.
Ребекка пристально посмотрела на него и заговорила:
– Давай впредь останемся только друзьями?
Джордж ничего не ответил. Потом рассмеялся.
– Друзьями?
– Пусть все будет так, как в первый раз, когда мы только познакомились… давай будем просто иногда пить вместе кофе или обедать.
Джордж снова промолчал.
– Думаю, так будет лучше, – продолжала она.
– Почему?
– Мне хорошо с тобой, но я много думала… так вот, мы живем разными жизнями.
– Это все из-за моего пьянства? – спросил он, глянув на банку пива.
– Да, отчасти.
– А что еще?
– Я не смогу быть твоей девушкой.
– Никогда? То есть вообще?
Ребекка нахмурилась.
– Никогда, – сказала она.
И тут Джордж разрыдался.
На них оглядывались.
– Джордж, – спокойно продолжала Ребекка.
Но он все рыдал. И довольно громко. Проходившая мимо женщина сказала ей что-то по-гречески.
– Джордж, – снова проговорила она. – Пожалуйста, не надо слез. Это не трагедия.