– Спасибо, – сказал Джордж и полез в карман за сигаретами. – Мне все это нравится.
У дома Генри Ребекка остановилась и посмотрела на луну.
– Почти полная, – заметила она.
– Почти, моя раскрасавица, расчудесная стюардесса, – сказал Генри. – Кому, как не тебе, знать луну лучше, чем всем нам, ведь ты провела в небе не один год, как бесконечно падающая звезда.
– Пошли домой, – предложила Ребекка, – не то я рухну прямо здесь.
– Это правда? – спросил Джордж.
– Что правда? – переспросил Генри.
– Не знаю, – сказал Джордж. – Ну правда!
И они оба расхохотались.
Какое-то время они втроем сидели на кухне. Джордж допил оставшееся вино и завел с Генри разговор о человеческих останках.
– Генри знает столько всего интересного, а о себе почти ничего не рассказывает, – заметила Ребекка Джорджу. – Правда?
– Моя жизнь не представляет никакого интереса, – пробормотал Генри. – Боюсь, я далеко не идеал.
– Не верю, – возразил Джордж.
– Что он неинтересный? – спросила Ребекка.
– Нет, что он боится, – уточнил Джордж и тут же расхохотался. – О чем это мы опять?
Часов около четырех утра Ребекка призналась, что у нее слипаются глаза. Она поцеловала в щеку их обоих, пошла в спальню Генри и закрыла за собой дверь.
Генри встал и налил себе стакан воды, а потом – Джорджу.
– А теперь, дружище Джордж, пойду-ка я приготовлю тебе ложе.
Генри направился в коридор, где стоял сервант, достал простыни с подушкой и с неуклюжестью пьяного принялся устраивать ему постель. А Джордж стоял у окна и смотрел на улицу. Снова пошел дождь – тишину нарушала лишь дробь падающих капель.
Потом с улицы послышался отдаленный шум брызг медленно приближающегося такси, но вскоре и оно скрылось из вида, как не бывало.
– Ну что скажешь? – спросил Генри, разглядывая импровизированное ложе, которое он приготовил для друга.
– Тебе надо работать в гостинице, – ответил Джордж.
– Что ж, неплохая мысль… да, вспомнил, утром я еще должен одолжить тебе мои запасные плавки.
– Спокойной ночи, братишка, – тихо проговорил Джордж.
Генри неловко наклонился к другу и обнял его. Какое-то время они так и стояли – не шелохнувшись.
– Спокойной ночи, спокойной ночи, – так же тихо сказал он.
Ребекка уже спала.
Одежда ее лежала на стуле, уложенная в том порядке, в каком она ее снимала. Генри разделся и сложил свою одежду сверху.
Забравшись под простыни, он почувствовал спиной прикосновение рук.
А когда закрыл глаза, тело Ребекки под простынями зашевелилось. Он лежал на спине и ощущал ее, хотя его уже накрыло тенью другого видения.