. Вероятно, что самоуверенность Юза была сильно потрясена предшествовавшими встречами с Сюффреном.
Хотя вести о мире, посланные Юзом де Бюсси, опирались только на неофициальные письма, они все-таки были слишком определенными, чтобы можно было оправдать продолжение кровопролития. Представители правительств обеих наций в Индии вступили между собой в переговоры, и военные действия прекратились 8 июля. Два месяца спустя, в Пондишери, дошли до Сюффрена и официальные депеши. Его собственные отзывы о них достойны цитирования их здесь, так как они показывают, в каком угнетенном состоянии он находился, играя такую благородную роль: «Хвала тебе, о господи, за мир! Ибо было ясно, что в Индии, хотя мы и имели средства временно предписывать закон, все было бы потеряно. Я с нетерпением жду ваших приказаний и горячо прошу вас позволить мне уехать отсюда. Одна только война может сделать переносимой утомительность некоторых вещей».
6 октября 1783 г. Сюффрен наконец отплыл из Тринкомале во Францию, сделав остановку в Иль-де-Франсе и у мыса Доброй Надежды. Путешествие его на родину протекало среди непрерывных и самопроизвольных оваций. В каждом посещавшемся им порту он пользовался самым лестным вниманием со стороны людей всех классов и всех наций. Что особенно радовало его, так это чествование его английскими капитанами. Это вполне понятно: никто другой не завоевал такого права на его уважение как воины. Ни в одном столкновении между Юзом и Сюффреном, кроме последнего, у англичан не было более двенадцати кораблей; но шесть их капитанов сложили свои головы, упорно сопротивляясь его усилиям. В то время, когда Сюффрен находился у мыса Доброй Надежды, отряд из девяти кораблей Юза, возвращаясь с войны, стал на якорь в гавани. Капитаны их, во главе с храбрым коммодором Кингом (капитан Exeter), поспешили посетить адмирала. «Добрые голландцы приняли меня как спасителя, – писал Сюффрен, – но между почестями, которые особенно польстили мне, ни одна не доставила мне больше удовольствия, чем признание моих заслуг и уважение, засвидетельствованные мне англичанами, находящимися теперь здесь». По прибытии его на родину он был осыпан наградами. Оставив францию капитаном, он возвратился туда контр-адмиралом; и немедленно затем король учредил четвертое вице-адмиральство – специальный пост, занимавшийся Сюффреном и упраздненный после его смерти. Такими почестями он был обязан только самому себе; они были данью его неутомимой энергии и гению, проявившимся не только в боях, но и в той стойкости, с которой он всегда оказывался на высоте положения, среди всех затруднений, создававшихся тяжелыми лишениями и неудачами.